Но даже когда наступит эра роботов-строителей, ничто не заменит “живого” рисунка и ручной работы.
Шоукану Эндо.
Всю сознательную жизнь он провел на стройках проектов мэтра японского метаболизма Кионори Кикутаке, был его правой рукой, вторым человеком в мастерской.
Нужны ли авангардные решения в Искусстве?
Глупый вопрос. Ведь ВСЁ возникает естественно, подчиняясь диалектическим законам развития ФОРМЫ, а восприимчивые индивидуумы, способные принять эстетический посыл этого развития, становятся великими.
Нужны ли безаппеляционные высказывания на все времена и на все человеческие сообщества? Не является ли это в современных условиях спекуляцией для достижения группового эффекта? Все эти «общества потребления». Влияние мод и «престижных форм». Стремление к созданию временных, постоянно продаваемых, расходных изделий. Изделий, со всевозможными заменяемыми картриджами, изделий из материалов с фиксированным сроком старения.
Всё это пища для высокоиндустриального, производящего, общества и кабала для общества, потребляющего этот продукт. Основа для дальнейшего развития уже развитых стран и почва для зависимости от них стран, вяло развивающихся.
Способность воспринять новую, авангардную форму, воспитывается постоянным постижением её. «Отстающие» сообщества не постигают её. Они импортируют форму как таковую в свою среду. Форма из оригинальной превращается в товар с постоянным тиражированием.
Заменив у себя фольклорную «Архитектуру души», на «Архитектуру рейсшин» модернизма, а в дальнейшем на «Архитектуру компьютеров» деконструктивизма, страны - технологические доноры, двигаются по направлению оккупации всего мира. И выигрывают те, из «оккупированных», кто не берёт продуктом, а старается взять технологией.
И тогда объединив «Архитектуру компьютеров» с полным технологическим циклом строительного производства, с «Архитектурой рейсшин» западной проектной фирмы, добавив «Архитектуру души» местной архитектурной бюрократии, получаются башни близнецы из Малайзии Цезаря ПЕЛЛИ и 462 метровый исполин в Тайбее Ли ЦЗУ ЮАНЯ, и здания Академии Искусств Ван Шу в Китае, где всё диалектично, фольклорно и к месту.
Исключив, порой, под влиянием социальной демагогии, «Архитектуру души» из продукта, технологически развитые страны, оставляют объектам «Архитектуры компьютеров» короткий срок яркой знаковой жизни, превращая их порой из восклицания в нудный урбанистический текст, постоянно их тиражируя. А что делать? Ведь регионализм, выхолощен в них неистовой рекламой и китчем.
Бывает иначе. Регионализм США порой не терпит вмешательства «Архитектуры компьютера». «Архитектура рейсшины» допущена в пределах достижений конструктивистов. Стабильному обществу достаточно узнаваемости градостроительного текста в виде круглых небоскрёбов Гарри Вольфа в Флориде и достижений «Пери, Дин, Роджерс» из Бостона. Но до какой поры?
До той, пока количество урбанистического текста и скорость его создания не перейдёт предел критической массы и не станет плодить мертворождённых. До той, пока система авангардного, компьютерного проектирования не найдёт на рынке архитектурного труда достойное место. А может до той, пока не переменится идеология его использования. Не для скорости машинного проектирования, а для методологических поисков.
Традиционализм «Архитектуры рейсшин» не скоро изживается. Особенно в богатых, благополучных странах «Старого мира».
И долгие десятилетия, будут использовать потребители урбанизма, аромат и наивную прелесть этих достижений созданного дедами. Достижений, также возникших в своё время под влиянием отрицания и утверждения. «Архитектура души» в них выражена в знакомых понятиях. Оформленная «Архитектурой рейсшин», она выражена в достойных памятниках. Памятниках без времени.
И только «Старый Свет», бурля и отражая натиск развивающихся обществ, а порой принимая их внешний аромат, предполагает расцвет «Архитектуры компьютеров», как противопоставление этому натиску. Форсирует социальные взрывы и создаёт нелепые сублимации. Отдаёт компьютерному методу, с его выхолощенным подходом к задаче, приоритетную роль в моделировании Нового.
Но ведь есть ещё Э. Кустурица и его метод. А в архитектуре кустурицей были все классические Японцы, как бы внешне они не отличались друг от друга. И школа раннего Корбюзье, не формализированная «Универсальным стилем», есть Европейский продукт. Да и формализация стиля раннего Корбюзье идёт с провансальским акцентом.
И поэтому, оставаясь продуктом метода, архитектура повинуется руке мастера вооружённого карандашом, рейсшиной или компьютером. Все социальные вывески, одеваемые на неё после, есть приспособление авторского метода к жизни. Это процесс всевременной. Во все времена внешняя форма не определяла функциональную принадлежность здания. Форма была универсальной. И даже функционализм, и конструктивизм, провозглашая приоритет исследовательского метода, застывали вскоре на формализованном штампе, ожесточённо защищая и сохраняя его. А общество, потребитель навязываемых форм, с восторгом принимало это. А под грифом «решения социальных проблем» ставило памятники авторам.
С тем же успехом, и с большим функциональным и экономическим эффектом, применение «Универсального пространства» позволяет создать долговременный объёкт эксплуатации. Оболочки Р.Б. Фуллера и павильоны Ж. Кандилиса более демократичны, чем комплекс Европейских судов в Страсбурге Р. Роджерса.
Конечно, применение компьютерных приёмов проектирования в области количественной статистики и расчётов сокращает, упрощает процесс проектирования. Возможность дублирования и тиражирования превращает его в механистический процесс. В условиях создания тиражируемых, типовых решений это самый верный способ проектирования. Мы к нему непременно шли. Вырезая «темплеты» и создавая каталоги типовых конструкций в условиях рейсшинного проектирования. Но поддаваясь изумительному соблазну компьютерных форм, и лёгкости их моделирования нам потребовалась идеологическая основа их существования в городском пространстве. И тут как всегда, на помощь приходит миф о «социальности» передовой архитектуры.
Миф о социальности чего либо, почти, как и о продаваемости чего либо, продукт развитого рыночного общества. Ведь это хорошо продаваемый продукт. И ни кого из этих продавцов не удивишь тем, что счастливое общежитие возможно в старых, чистых и общественно продуктивных посёлках Европы, что африканские деревни, сборище архаичных форм, просуществуют ещё 1000 лет в формах предков, что пятиэтажные
«хрущёвки», при своих стоимостях за квадратный метр становятся социально привлекательнее, чем любой скопированный со страниц импортного журнала таунхаус.
И только постоянное творчество, под любым благодатным стимулом, создаёт поле новых форм. Благодарным стимулом! Без сноса устаревших структур, а адаптируя их к изменяющимся потребностям общества и приспособляя к ним человека, способного превратить их недостатки в достоинства.
В гибких образованиях обязательно заложен предел. Их генетический код развития и модернизации пределен. И нет необходимости огорчаться этим, если считать качеством, гармоничный артефакт их развития. В образованиях, в виде универсального павильона, подключённого к системам жизнеобеспечения, соединяются их физические и моральные свойства, предоставив возможность эстетике быть на уровне «дизайна», а функции изменятся в заданных пространственных пределах. Павильон Форум в «Экспоцентре» Б.И. Тхора».
Поэтому «Архитектура души» не продаваема в современных условиях. Она не способна создать рынок её эксплуатации. Другое дело «Архитектура рейсшин». Это богатое поле создания взаимозаменяемых и расходных элементов. Это дойная корова рыночного общества. А «Архитектура компьютеров» позволила соединить эти два формообразующих начала. Форма, созданная компьютером, начинённая элементами срочного использования, как продукт развивающегося рынка.
Собраться внутри или выйти наружу. Построить «храм» с многофункциональным пространством или «рынок» с дисперсной, изменяющейся формой. Всё это было в истории и живёт до нашего времени. Всё это поддержано и стимулируется как естественными факторами места строительства, так и её социально-экономической системой. И нет необходимости считать, что произведения группы Арчигрэм концептуальнее, для своего времени, каплевидной формы здания правительства большого Лондона Н. Фостера для века двадцатого.
Получив в инструментарий три ипостаси Душу, Рейсшину и Компьютер архитектор сегодняшнего дня может создавать много и разно. Его произведение, как в своё время Концертный зал Берлинской филармонии Ганса Шаруна, должно будоражить и жить. Жить, несмотря на авангардность и непонятность для обывателя. Эта непонятность не деструктивна. Она, как и безвременный, выхолощенный Конструктивизм, рождена системным подходом архитектора к задаче. Высокой системой объединяющей Душу, Рейсшину и Компьютер. Регионализм здесь обязателен.
А Душа, вкус и талант созидателя найдёт меру в сочетании этих трёх животворных компонентов произведения. В конечном итоге, талант становится мерой нравственности произведения. Современные возможности самовыражения позволяют оставить о созидателе разнообразнейшие мнения будущих потомков. Архитектор М. Казаков в «Доме Пашкова» талантливо использовал «рейсшинный метод», вложил душу в сочетание строгих классических форм и холма, на котором он стоит и предвосхитил «компьютерную» сложность впечатления зрителей от этого сочетания. А «Тадж Махал» великих моголов вообще не возможен был создаться, без компьютера. Компьютера небесного озарения.
