Делиться со слушателями добрым и светлым – ее творческое кредо, но не просто имидж доброй волшебницы, а то, что идет искренне, от сердца и от души. Свой стиль певица обозначает как фолк-модерн, хотя любое определение условно, и она открыта экспериментам, не боится говорить громко и искать новые способы самовыражения. Сейчас Марина собирает московский состав и ищет аранжировщика для записи второго альбома (первый – «ПосвЕщение Л» вышел более 10 лет назад). Артистка взяла Гран-при фестиваля «Арт-Платформа», прошедшего на Розе Хутор в рамках «Октоберфеста». 29 ноября состоится ее выступление в клубе «Китайский Летчик Джао Да». Это будет совместный концерт с командой «Авангард Леонтьев» - победителем фестиваля «Индюшата 2018».
- Марина, расскажите, что стало для вас точкой отсчета в творчестве?
- Я пою с 11 лет. В юности (как и многие) перепевала любимые вещи других музыкантов: Земфиры, Ильи Лагутенко, The Cranberries, но не со сцены, для себя. Со сцены мне приходилось исполнять популярные песни. И очень скоро у меня появилось ощущение, что я обманываю слушателей: ведь я так не думаю, не чувствую, в этих песнях нет меня настоящей… Это ощущение становилось все сильнее, и тогда зародилось первое робкое желание начать создавать что-то свое, а примерно в 2000 году звезды сошлись. Я прочитала одну книгу, которая стала очень важной для меня, и все – образы, эмоции от нее, мои внутренние ощущения – сошлось в одной точке. Я взяла ручку, блокнот и на одном дыхании написала текст песни «ПосвЕщение», одной из ключевых в моем творчестве. В названии нет орфографической ошибки: я намеренно пишу его таким образом, как производное от слова «свет».
- Кто из артистов вдохновляет больше всего?
- Мои песни никогда не рождались под чьим-то влиянием, и в разные периоды меня интересовала разная музыка. В раннем детстве я слушала итальянскую эстраду, которая постоянно звучала дома – Тото Кутуньо и т.д. В 7 лет принесла от соседей пластинку Виктора Цоя: мама была в ужасе, а я целыми днями ходила и кричала «видели ночь, гуляли всю ночь до утра». В 13 меня захватило творчество Константина Кинчева: знаменитый альбом «Шабаш» был затерт до дыр. Дальше были записи «Калинова моста», Nautilus Pompilius, ДДТ. Уже позже в моей жизни появился фолк. Мой звукорежиссер показал мне Blackmore’s Night, и я влюбилась в эту группу. Только если они играют ренессанс-рок, то мне захотелось делать нечто похожее в славянской стилистике.- Вы часто повторяете, что ваша музыка – это именно славянский фолк-модерн. А было бы вам интересно попробовать себя в кельтском фольклоре?- Я могу пробовать реализовать свой материал в различных стилях лишь бы это было органично моей внутренней природе. Я всегда была открыта музыкальным экспериментам. Это интересно. И я считаю, любой музыкант, особенно тот, который только начинает свой путь, должен экспериментировать – а как иначе найти собственное звучание. Но при любых экспериментах , на мой взгляд, важно оставаться собой. Группа «Лаборатория Ветра» под руководством Владимира Белобородова, с которой я в 2004-2005 записывала первый альбом «ПосвЕщение Л», работает именно в кельтике, и это очень отразилось на его звучании. Но в новых песнях, которые пока играют только у меня в голове и начинают исполняться на концертах, очень много именно славянских мотивов. Я слышу эту культуру в самой себе, она приводит в движение тонкие мистические энергии внутри меня. Ничего общего с аутентикой – это мои сугубо личные ощущения. И словосочетание «фолк-модерн» появилось только потому, что никакого, более близкого определения моему звучанию, я на данный момент не знаю…
- У вас были какие-то интересные творческие коллаборации, кроме истории с «Лабораторией Ветра»?
- Да, в 2006 году я познакомилась с очень талантливым музыкантом – Сергеем Соленым, с которым мы гастролировали по средней полосе России, по Украине и по Литве. Выступали вдвоем – он с гитарой, я с тамбурином. Мы всегда очень тонко чувствовали друг друга в музыкальном смысле, и он понимал, какие аранжировки мне нужны. По определенным причинам наше сотрудничество прекратилось, но, возможно, мы возобновим его в ближайшем будущем. Совсем недавно мне посчастливилось поработать с другим замечательным музыкантом – Петром Акимовым, который выступал и записывался с такими командами, как «Аквариум», Nautilus Pompilius. Вместе с ним и флейтисткой Аллой Лужецкой мы выступили на мероприятии Fan-Zona: Мумий Тролль, посвященном юбилею Ильи Лагутенко.
- Как вам опыт работы над песнями «Мумий Тролля»?
- Я сделала кавер-версии на композиции «Фантастика» и «По Любви». Да,я с головой погрузилась в эту историю, прожила эти песни, пропустила через себя. Мне хотелось не просто перепеть любимые произведения, а показать их через призму своего мироощущения. Кроме того, я никогда до этого не исполняла композиции других авторов на крупных мероприятиях, песни Лагутенко пела лет в 15-16 в компании друзей. Его музыка тогда была созвучна моему внутреннему состоянию.
- С кем из артистов вам было бы интересно поработать в будущем?
- Есть исполнители, которых я очень люблю. Это Борис Гребенщиков, Константин Кинчев, которого я уже упоминала, Дмитрий Ревякин, Эдмунд Шклярский, невероятно уважаю и люблю Хелавису. Мне интересны не только их личности и творчество, но и подход к работе. Желание посотрудничать с ними, записать что-то вместе живет во мне уже несколько лет. И мне очень интересно понаблюдать изнутри за тем, как они работают, получить некий опыт. Я вообще очень открытый по жизни человек и люблю учиться.
- Как вы относитесь к понятию «музыкальная мода»? Всегда ли это что-то со знаком минус, или бывают позитивные модные тенденции?
- Я считаю, знак плюс или минус – понятия очень относительные. Есть прекрасное словосочетание – «красота в глазах смотрящего». Мы видим то, что хотим видеть. Рассуждая о тенденциях в музыке, могу сказать, что у каждого они свои. Все во многом зависит от возраста, окружения, от настроения, в конце концов. Когда я была подростком и, прыгая на кровати, орала «красное на черном!», в этом проявлялся бунтарский дух 14-15-летнего человека. Подросткам подчас нелегко справляться с внутренними противоречиями, кто-то становится на путь саморазрушения или разрушения окружающего мира, что по сути одно и тоже, а кто-то просто дает выход эмоциям в музыке, танцах. Я думаю, каждый человек прошел через юношеский максимализм. Для моих взрослых музыка, которую я слушала в подростковом возрасте, казалась ужасной. Современные подростки тоже могут слушать музыку, которая кажется нам странной, а на самом деле резонирует с их нынешним состоянием. С возрастом настроения и вкусы меняются, поэтому всему свое время. Самое главное, чтоб у человека всегда во всем, оставался выбор и внутренняя сила, чтобы этот выбор совершить.
