Молчание затянулось.
Пальцы клавиш касаются,
и теперь мне кажется,
будто всё вернулось
на место. Собираем детские паззлы,
вкушаем юность.
«Ночь чернее чернейшей сажи,
ночь запачкала стёкла комнаты даже
собой изнутри. Я почти не чувствую радость.
Мама злится, твердит: «Не ври».
А я вся перепачкана сажей.
Эта сажа уже в крови.
Сажа на языке и на кончиках пальцев.
Я на всём оставляю следы, ничего не касаясь.
Ни одна гравитация не отпустит меня от земли.
Как бы я ни старалась.
Мной отпущено древко стрелы,
и она летит, ни во что не вонзаясь,
проносясь сквозь улицы и тоннели, минуя чужие сны…»
Я кладу карандаш на листок.
Тихо плачет в ладонях лицо –
словно зёрнышки от граната, осыпаются слёзы,
и мелко дрожит висок.
