Геннадий Красников
(Род. 30 августа 1951 г.)
Фото Е. Васильевой
Родился в городе Новотроицке (Оренбургская область) в 1951 году. Работать начал с четырнадцати лет — сперва на металлургическом комбинате в Орске, потом в районной газете подмосковного города Озёры. Выпускник факультета журналистики МГУ (1974 г.). Около двадцати лет редактировал альманах «Поэзия» (вместе с Н. К. Старшиновым); автор четырёх поэтических сборников, редактор антологии «Русская поэзия. ХХ век» (1999).
Живёт Геннадий Николаевич Красников в г. Лобня (Московская область).
* * *
Белый катер,
белый катер!
При весёлом свете дня —
ты возьми с собой меня,
куда катишь, куда катишь...
Эти волны
очень больно,
очень грустно разрезать —
в них качается Рязань,
и Кашира, и Коломна.
Только к прежним,
только к прежним
адресам не повернём,
через память проплывём —
как отрежем, как отрежем.
Может, ты оттуда, катер,
и туда спешишь пристать,
где, как в детстве, тихо мать
стелет скатерть, стелет скатерть.
Скатерть светлого застолья,
у которой по краям —
как сейчас по берегам —
лес и поле, лес и поле...
ВОСТОЧНОЕ
Снег —
падай, падай, падай,
чтоб видел я, куда
ведут её следы...
* * *
И мне не додуматься даже,
какой там ударит салют.
Сергей Орлов
Без вас будет пусто на свете,
когда достопамятным днём
мы — послевоенные дети —
к Большому театру придём.
Уже ветераны в ту пору —
среди не видавших войны...
На нас будут юные взоры
с волнением устремлёны.
Ведь мы родились под раскаты
победных салютов и труб,
и горькие наши рассказы
из первых получены рук.
В немыслимых розах и маршах
впервые за столько-то лет
в тот день на живых и на павших
уже разделения нет.
Весенний, счастливый, прекрасный,
тот праздник нас будет кружить!..
И всё-таки, всё-таки страшно
до этого мая дожить.
* * *
Маме
Ты, словно птица, стала ближе к Богу,
освободившись от земных оков,
и на мою пропащую дорогу
глядишь сквозь хлад безгрешных облаков.
И где-то там, внизу, в пыли и тлене,
ты видишь мир, где мира нет давно,
ты видишь дом, где живы только тени, —
всё, что вблизи нам видеть не дано.
В пыли и тлене пред тобой открыты
колодец, сад, зелёная река,
погост, часовня, юные ракиты,
где без тебя уже прошли века...
Так много сжалось в вечную разлуку!..
А я ещё влачу свой путь земной...
Но всё-таки подай с небес мне руку,
когда разверзнут бездну предо мной!..
* * *
Н. Старшинову
Среди ветвей зелёных, кружевных
так много юных лиц — чужих и мимолетных.
Пусть молодые пишут для живых,
а я уже давно пишу для мёртвых.
Для тех, кого любил, кем был любим,
кто был совсем иной весною молод
и кто давно рассеялся, как дым,
сложившийся в один воздушный город.
Нам сладок и приятен этот дым
Небесного Отечества и града,
над холодом и мороком земным,
как светлый щит, парит его громада.
В том городе... (Нет, не могу назвать
его я «мёртвым»!) — Господи, какие
родные лица!.. Всех роднее — мать,
друзья и незнакомцы дорогие.
Туда свои последние ладьи
причалили без зависти и тленья
и недруги любимые мои...
А здесь шумят иные поколенья!..
Пусть мнут зелёный виноград минут.
В чужом пиру я не ищу похмелья.
А там меня услышат и поймут,
и не осудят, и не осмеют
во дни печали или в миг веселья.
Источник