Станислав Куняев
(Род. 27 ноября 1932 г.)
Фото Н. Кочнева
Потомок старинного татарского рода. Родился (1932) и жил в Калуге до поступления в МАИ (1951 г.). Мама — врач. Отец был преподавателем истории (погиб в блокадном Ленинграде).
В 1952 году Ст. Куняев перешёл на филфак МГУ; после окончания — три года работы журналистом в Тайшете. По возвращении издал первую книгу стихов «Землепроходцы» (1960 г.). Значительную часть его литературной деятельности составляют критические и историко-литературные работы, посвящённые и классикам, и современникам, часто содержащие жёсткие, неожиданные взгляды.
Станислав Юрьевич Куняев — лауреат Государственной премии РСФСР (1987 г.) за книгу критических статей, Есенинской премии (1997 г.) — за книгу о С. Есенине, автор нескольких десятков сборников стихов; награждён орденами Дружбы народов и «Знак Почёта».
Начиная с 1989 года он главный редактор журнала «Наш современник».
В 2001–2002 гг. вышел трёхтомник воспоминаний Ст. Куняева «Поэзия. Судьба. Россия», за который он удостоен премии «России верные сыны». Тогда же стал кавалером ордена Сергия Радонежского.
* * *
Пучина каспийская глухо
о плиты бетонные бьёт,
и нежное слово «разлука»,
как в юности, спать не даёт.
Нет, я ещё всё-таки молод,
как прежде, желанна земля,
поскольку жара или холод
равно хороши для меня,
и этот студент непутёвый,
и этот безумный старик,
и этот, такой невесёлый,
спаленный дотла материк!
…И девушка в розовом платье,
и женщина в старом пальто!
Я понял, что славу и счастье
нельзя совместить ни за что,
что пуще неволи охота,
что время придёт отдохнуть…
И древнее слово «свобода»
волнует, как в юности, грудь.
1967
* * *
Как посветлела к осени вода,
как потемнела к осени природа!
В моё лицо дохнули холода,
и снегом потянуло с небосвода.
Мои края, знакомые насквозь:
пустынный берег, подзавалье, речка…
Так кто же я — хозяин или гость?
И что у нас — прощанье или встреча?
От холода я задремал в стогу,
как зверь, готовый погрузиться в спячку,
проснулся, закурил на берегу,
и бросил в воду скомканную пачку,
и не решил, что ближе и родней —
вчерашний шум берёзы отшумевшей
или просторы прибранных полей
и тусклый блеск травы заиндевевшей.
И, затянувшись горестным дымком,
спасая тело от осенней дрожи,
я вдаль глядел и думал об одном:
чем ближе ночь, тем родина дороже.
1966
* * *
Мы — дети страшных лет России…
А. Блок
В бору шумит весенний ветр,
его дыханье всё влажнее…
Мы — тоже дети страшных лет,
и неизвестно, чьи страшнее.
Когда в дыму горел вокзал
и мать металась вдоль перрона, —
я сам от смерти уползал
и, как щенок, из-под вагона
выглядывал на белый свет
«в его минуты роковые»…
Да что там! Не было и нет
благих и безмятежных лет
у нашей матери — России.
В огне побед, в дыму клевет,
в объятьях славы и позора
мы жили… Но глядел весь свет
на нас, не отрывая взора.
Опять весна и синева!
Гуляют по сосновым чащам
ветра,
и старая трава
горит в огне животворящем.
Не пряча глаз, вглядись в судьбу:
увидишь знак преодоленья,
начертанный на чистом лбу
у молодого поколенья.
Живи, мой сын! На белый свет
гляди пристрастными глазами,
прокладывай в пространстве след
и знай: вы дети новых лет!
Каких? — вы разберётесь сами!
1971
* * *
Швеция. Стокгольм. Начало мая.
День Победы. Наше торжество.
Я брожу, ещё не понимая
в иностранной жизни ничего.
Вспоминаю Блока и Толстого,
дым войны, дорогу, поезда…
Скандинавской сытости основа —
всюду Дело. Ну, а где же Слово?
Может быть, исчезло навсегда?
Ночь. Безлюдье. Скука. Дешевизна.
Этажи прижаты к этажу.
Я один, как призрак коммунизма,
по пустынной площади брожу.
1966
МАЛЬЧИК
Он сегодня катался на льдине,
весь промок, но домой не идёт.
Захмелев от весенней теплыни,
он костёр на песке разведёт.
Будет молча слоняться средь лодок,
от прохлады подняв воротник,
этот миру неведомый отрок,
вечный мальчик, мой тайный двойник…
* * *
Как разорвать мне мою пуповину
С древним погостом, с холодной Окой?
Выйду к обрыву, взгляну на равнину —
Вечное счастье и вечный покой!
Если желанье одно, умирая,
Будет позволено выдохнуть мне —
Я возжелал бы из ада иль рая,
Но возвращаться к несчастной земле.
Тенью иль светом — разочек в столетье!
Чтоб успокоиться, глядя на вас,
Русские веточки, правнуки, дети…
Живы?.. О, господи!.. Слёзы из глаз!..
Источник
