Да, я пьяная. ГЛАВА 2
Лучшие годы: юность наша беспечная.Все вокруг переполнялось счастьем,Жизнь рисовалась радужная-вечная.Взрывалась, кипела-бурлила страстью.
Страсть огнем жгла души.Души трепетные, добрые, чистые,Нам казалось – мы всех лучше.Мы были гордые, смелые, лучистые.
Думалось, лишь мы несем миру знание.Самые умные, самые правые.Считали себя «пупами» мироздания.В меру хамские, наглые, бравые.
Все было предельно ясно.Не было преград, никаких запретов.Вели себя разнузданно-ужасно,Юность пора нигилистов, любви и поэтов.
Какие печали нас удручали?Какие заботы терзали, гнобили?Мы никого вокруг не замечали.А разве другие были?!
Любить-любили до самозабвения,На всю жизнь, до конца света,Честная любовь, не увлечение.Примером были Ромео и Джульетта.
Раздумья и мечты ночами парили,Не ведая покоя, не зная границ.Киноэкранных героев боготворили«Вырезая» их из журнальных страниц.
Сколько слез видели подушки?Сколько обид давили грудь?Какими родными становились подружки,Давая советы: «Наплюй и забудь».
Не принимая ни чьих извинений,Не шли на компромиссы, дрались.Стояли насмерть из честных побуждений.Гордость мешала и мы не сдавались.
Мы не искушенные, молоденькие, наивные,Считали, что знали себе цену.Сужденья, конечно же, примитивные.Уж больно любили любую перемену.
За язык не поймаешь нас.Все на жаргоне, все «блатные» привычки.А модницы какие были, атас!Не хуже, чем цыпочки-москвички.
Что-то кроили, как-то шили.Абсурд и безвкусица ужасная.Нам нравилось и мы носили.Восхищаясь: «Какая ты классная».
Жизнь нас баловала по праву.Ветер веселья в танце кружил.Молодость наша жила на славу,Становились умнее и набирались сил.
Думали, что все дороги перед намиОткрыты во все концы И верили, что творим историю сами.Мы были такие молодцы.
И «завтра» не боялись ничуть. Мы его нетерпеньем стегали,Торопились во взрослую жизнь заглянутьТрудности нас не пугали.
Ручались: у нас все будет иначе.Взрослые ничего вообще не понимают.Настанет время, мы все переиначим.Пусть только не мешают.
Это лишь нам под силу.Молодость неоспоримый аргумент,Куда только нас не носило.И куда занесет в данный момент.
Сейчас смешно и немножечко жаль,Какие чудные, невосполнимые годы.Молодость, ностальгия, любовь и печаль.Самый лакомый кусок человеческой природы.
Я очень редко детство вспоминаю.Дивный глоток людской свободы,Дух и запах его теряю.Плохо помню славные годы.
Боже, как же я жизнь любила!Радость быть душу переполняла.Я не жила, я парила.А будущее мало меня занимало.
Школу помню неважно тоже.Любила учиться, старалась, зубрила.Считалась смышленой, надежной,С первого класса в «лучших» была.
Да, ученицей прилежной, честно.Хотелось знать о всем на свете.Все было ново, интересноИ жизнь была в розовом цвете.
Для общего роста дополнительно,Относясь ко всему очень рьяно,Выполняя все неукоснительно.Занималась гимнастикой и фортепиано.
Но я всегда желала танцевать.Не о чем другом мечтать не хотела.Мне не пришлось на пуанты встать,Достучаться до родителей я не сумела.
В танце я была чудесной птицей,Во сне мне часто это снилось.Я видела себя танцовщицей.Увы, но этого не случилось.
А счастье было совсем рядомИ верный шанс осуществить мечту.Только родители стали преградой,Они превратили мечту в пустоту…
Ведь существует парадокс на светеИ его сопровождает рок.Мой родственник служил в кордебалете,Он мне обещал, он дал зарок.
Много раз он к нам приезжал.Приводил примеры и я объяснялаИ каждый раз очередной скандалМы проиграли, а я не настояла.
Помню нашу последнюю встречу,На размышления остались сутки.Отец сказал: «Я тебе так отвечу,Там танцуют одни проститутки!»
Так рушатся лучшие порывыСтремление юных, праведных идей.Остаются боль и душевные надрывы,Из-за невежества родных людей…
Я танцую, я всегда парю,Забывая на мгновенье тяжесть жизни.Сама себе тихонько говорю:Танцуй, танцуй, до самой тризны…
В старших классах в «комсоргах» ходила.Умела, принимала нужные решения,Из всяких передряг достойно выходила,Ответственно, уверенно, без тени сомнения.
Была скрыта и переменчива,Замыкалась в себе довольно часто.Не сказать, чтобы очень застенчиво.Но никогда не умела быть властной.
За других всегда стояла горою,За себя не очень, терялась.За друзей расшибалась порою,За себя почему-то стеснялась.
Болезненно переживала серьезные споры,Ограждала себя от всякого подвоха.Легко поддавалась на уговоры.Даже во вред себе, дуреха.
Я была счастливой, мне казалось,Не забот, не тревог, в итоге – Меня не любили и я не влюблялась.Мне были чужды проблемы, тревоги.
Девятый, десятый класс – это чудо.В школе все почти на «отлично».Драмкружок никогда не забуду:Доверенные роли исполняла прилично.
Романтика оставила свой след.Сентиментальность – прерогатива девиц.Все было в порывах юных летИ жажда «слыть» за светских львиц.
Вела «разговоры» с моим плюшевым мишкой,Он еще есть, он где-то завалялся,Считала его «смышленым мальчишкой»,В чем он и не сомневался.
Много детишек хотела, конечно,Усталого мужа встречать у ворот,В любви и счастье жить вечно.С любимым хоть на эшафот.
Казалось, жизнь – цветущая весна.Осыпает радостью: наслаждайся, веселись.Вкушай ей, испей до дна,Конечно же с друзьями поделись.
И грезы, грезы, и упоенья,Вещие сны мне явью казались,Но были маленькие огорчения,Когда они не сбывались.
Чего греха таить, я была милашкой.Юное точеное тело под стать,Вся открытая, вся «нараспашку»,Всегда хотела танцевать.
Изюминка какая-то во мне живет.Вся сущность моя в ней,Словно на крыльях несет и несетС самых первых смышленых дней.
Мне было чувственно, приятно, интересно.Стройные ножки, литая юная грудь,Любой девчонке было бы лестно – Быть самой-самой, вот – женская суть!
Разумеется, я видела все и примечала,В силу сложившихся причин.Особенно, меня всегда занимало – Восторженные возгласы взрослых мужчин.
Я умела обращать на себя внимание,Но мне неведомо это искусство.Непритворная скромность и обаяниеВызывали у многих приятные чувства.
Не обходилось без лукавства и кокетства.Тогда меня «не раскусить».Пускала в ход любые средства.Оставалось только одно – полюбить.
Мой знак зодиака – «Скорпион».На мне клеймо «роковой».Несусветная глупость, пустой звон.Никогда не желала быть такой.
Со словцом я умело «дружила»,Знала такт, читала по лицам.Чужая мораль меня не томила,Не была «мышкой» и не «волчицей».
В целом, я была нежная, ранимая.Вся моя суть и жизнь – терпенье.Оно со мной как нить незримая.Приумножало сил, несло спасенье.…
Все, на сегодня закончена работа.Прополот и полит наш огород.Сегодня раньше, сегодня суббота,Впереди «балдежный» вечер ждет.
Танцы это – закон, это – свято.Из кожи лезешь, чтоб себя показать.Может появятся новые ребята,Мне разрешали до десяти гулять.
Будет вечер надежд и волнений,Новые знакомства, встречи.Масса всяческих приключений.Впереди веселье и вздорные речи.
За день водичка в душе нагрелась.Остается приятная малость.Красота. Помылась и переоделась.Куда девалась усталость?...
Платье на мне из шелка, бирюзовое,Снизу плиссировка, все отглажено.Оно мне нравится, «клевое».Все по фигуре посажено.
Оно у меня почему-то одно.И ботиночки замшевые тоже.Тогда мне было все равно.Грешить неохота – негоже.
Теперь все в порядке, отлично.Сверяю часы, они не врут.Иду к своим, а то неприлично,Девчонки уже, наверное, ждут.
С самого детства мы втроем.Не разлей-вода-девчушки.На одной улице дружим и живем.Две Татьяны – две лучших подружки.
На год старше меня обе,Ростом тоже превзошли прилично.Бандитки – у них такое хобби.Это у них получалось отлично.
Одна Танюха – близкая соседка.Вторая тоже соседка, еще родня.Разногласия у нас случались редко,По старшинству – они поучали меня.
Обе уже курили смело,Я тоже пробовала, но не прижилось.С парнями общались «по делу».Мне с ними хорошо былось.
В обиду никогда никому не давали.Будь то пацаны или девки.Как родную меня оберегали,Назначали разборки, «забивали» стрелки.
Я среди них как синичка.Смотрела на все «квадратными» глазами.Такая вот доморощенная сестричка.А с ними как за могучими стенами.
Одна Татьяна в ПТУ, другая – в институте.Так сказать, почти «на воле».Они уже взрослые по сути.Лишь я еще в десятом, в школе.
Они там в Москве все «знали».У них новостей не счесть.По вечерам все трое обсуждали.Шокировала любая гламурная весть.
Татьяна-родственница уже имела близость.Мы были чужды таким делам.Без любви, считала я – это низость.Без любви я себя не отдам.
Танюша просвещала нас и учила.Не дай Бог залететь – это же срам.И каждый раз со злостью говорила:«Везет же, целки, вам!»
Много лет мы были дружны.С годами как-то все забылось.Сейчас вряд ли друг другу нужны.Много воды утекло, все изменилось.
Дух юности нашей улетучился давно.Как это случилось – мы не знаем.Вспять повернуть никому не дано.По этим годам мы безмерно скучаем.
Куда нас только не носило в округе.Где лучшие танцы – мы там тоже.Ходили в гости друг к другу.Бывали всюду, но все же.
В основном, мы на «Нефтебазе» родной,Мужали там и пропадали.Играл ансамбль, местный, свой.Мы все там про всех знали.
«Чужие» тоже приезжали,Любили все показать и посмотреть.По-разному, бывало, их встречали.Время было не встать-не умереть.
Бывали из Москвы, дачники многие.Приезжали хипари «залетные».Странные такие, убогие,До драки больно охотные.
Для храбрости, «жахнем портвушку»,«Три семерки» на троихИ сразу в самую гущу.Становились своими среди чужих.
Праздник настоящий, по праву.Никому нет в танце отказа.Вечер удается на славу:Гудит, танцует «Нефтебаза».
«Танцули» были сумасшедшие, это верно.Иначе и не могло быть.Из кожи лезли все наверно,Желая внимание на себя обратить.
Бывает наскучит дома,Тогда мы несемся по свету.Обстановка везде знакома,Любили менять «танцевальную планету».
Кидали, к примеру, на спичках.Выпала, допустим, «Долгопа».Благо подошла электричка,Быстренько вскочили и «опа-а»!
Следующие танцы – мы в Катуаре,Отдыхаем по полной программе,Только-только веселье в разгаре,Скоро десять и срочно домой к маме.
В десять ночи я должна быть дома,Признаться, здесь я не «грешила».Мама всегда была «на стреме».Она меня бы «порешила».
Но до этого никогда не доходило.Мать не видела во мне зло,Иногда, конечно же, я дерзила,Но мне всегда, почему-то, везло.
Иное дело – с моей сестренкой-Надюшей:Родители вообще не обращали на нее внимания,Она у них считалась «клушей».Они не хотели взаимопонимания.
Наденька старше на восемь лет,Она меня всюду оберегала.Память у нее – не видел свет.Все детство со мною пропадала.
Она ведь помнит многие курьезы.Везде меня с собой водила.И «сопли вытирала» мне и слезы.Я вся такая плакса была.
Помнится, в Долгопрудном мне не повезло:Милый мальчик пригласил танцевать,Мне это понравилось и как назло,Решила с ним пофлиртовать.
От него буквально не отходила,Строила, как говорится, глазки.Мне показалось, что я его зацепила,Но это были детские сказки.
Вдруг, откуда не возьмись, деваха.Моментом вскочила между нас.Я даже не почувствовала страха,И тут же получила в глаз.
Как же у нее так лихо получилось,Один удар – и я «с копыт»,Все вокруг исчезло, закружилось.И мальчик для меня закрыт.
И пошел мат-перемат, не скрою.«Никто здесь моего не кадрит!Да я тебя похороню, урою,Кати отсель, а то еще влетит!»
Не знаю, где были мои Танюхи.Глаз у меня моментом закрылся,Я поняла, что нужно делать «шухер»,Пока второй еще светился.
На сегодня все, а мне наука.Надо ведь по сторонам глядеть.Откуда взялась эта сука?Стыдно на людей смотреть.
Скоро экзамены, ведь конец школе.Дома не должны видеть мою «отвагу».Позвонить и сказать: у Танюх ночую что ли.И где-то срочно найти «Бадягу».
Родители иногда мне разрешали,У них было море своих проблем.Девчонки жалели меня, утешали:«Утром будешь в норме совсем!»
«Мы обязаны счеты свести!»Девчонки вынашивают план по совести.«Оля, не боись, мы отомстим!Не позволим ей так себя вести!»
Я вся на взводе, мне нужен покой,Лишь бы глаз скорее зажил.Не хочу, чтобы из-за меня одной,Кто-то кого-то калечил и бил.
«Нам нужен повод, ясно?!Лишь бы только она появилась!»Таня-чума дралась прекрасно,Представить трудно, но это случилось.
И это было свето-представленье,Все танцы вдруг остановились.В атмосфере драматизм и волнение:Две «амазонки» в схватке сцепились.
Сначала бой шел переменно,Затем «Чума» ловчее оказалась,За волосы ее и об колено.Деваха рухнула и распласталась.
Долго длилась пауза в зале,Потом отовсюду пацаны подошли.«Долгопрудненскую» осторожно подняли,Аккуратно «под ручки» увели.
Меня не радовала месть,С детства не переношу крик и вой.Какая глупость, причем здесь честь?Я столбенею и хочу домой.
Мне стало жаль эту девицу.Чувствую себя абсолютно потерянно,Теперь не спится-не сидится,Но дело-то ведь сделано.
О «Долгопе» ходила дурная слава.Все дрались «стенка на стенку», конечно.Но эти вообще без всякого праваОкругу решили держать в страхе вечно.
Девки у них не хуже пацанов.«Держали марку» в драке тоже:«Выпрыгивали прямо из портков»,Чтобы на ребят быть похожими.
Пацаны дрались по поводу и без.Плотники штакетник ставить не поспевали.Наутро будто волнорез,Опять все, почему-то, разломали.
Снова и снова орлы собирались:Опять сводили личные счеты,Постоянно почему-то дрались.Никак не могли без «работы».
Да, подружки мои лихие,Много веселились и куралесили,Юные годы всегда такие.Неправильно понимали, неверно взвесили.
1975. Со школой покончено, ура!Аттестат у меня приличный.Теперь я не школьник, не детвора.Теперь я человек столичный!
В МФТИ поступить не получилось,А я хотела с большой охотой.Не сдала экзамен, провалилась.Теперь в Москве работаю.
Нашлась по бабушке родня,И место непыльное нашлось.Решили, что это для меня.Там почти год трудиться пришлось.
На работу взяли в «Госплан».Устроили «смотрины» и я им приглянулась.Перевыполняла этот самый план.С удовольствием в работу окунулась.
Новое место, взрослые люди.Приличные манеры, дружеский совет.Не верилось, что так отлично будет.Интересный мир и новый свет.
Мне нравится и у меня все получается.Первая зарплата вообще восхитила.Мужчины вежливы и улыбаются.Честно сказать, коллектив полюбила.
Мое дело – «принеси-подай»Или сводки изучай-перечитывай.В перерывах обязательно чай.На кофе растворимый не рассчитывай.
Мы жили в сплошном дефиците,«Изыски» на прилавках не лежали.И не найдете, если даже захотите.Лишь спекулянты «втихаря» все предлагали.
Продажа здесь из «подполы» велась.Дефицит «заполнил» все туалеты.Фарцовщики имели реальную власть.Продавали все: валюту, джинсы, сигареты.
Раз в месяц или на праздник,Бывало в конце квартала:Бросят тебе заветный «пряник».Но очередь до сумерек не убывала.
В гастрономах народу не счесть.В любом отделе всюду люди.И если силы стоять есть,Тогда все у Вас будет.
Ко всему, конечно, привыкаешь, И это не портит общую картину.Столицей дышишь и не замечаешь,Живешь по полной, не на половину.
Москва меня, конечно, впечатлила.В ней новь и старина.Она и строгая, но больше мила,Она весь мир и вся страна.
Я мысленно столице поклонилась.Как здорово все, как мило.С первого взгляда в нее влюбилась.Какой динамизм, какая сила!
Идешь себе и мечтаешь,Сыт, весел, песенки поешь.Бывает иногда и заплутаешь,Но выход тоже, разумеется, найдешь.
Люблю, люблю Москву всегда.Сейчас я посещаю ее в меру.Выезжаем в театр иногда,Посмотреть нашумевшую премьеру.
Дни мои стали насыщенны заботой,Воскресенье – один выходной,Я довольна своей работой.Отсыпаюсь, а вечер снова мой.
Ведь отдых никто не отменил.Особых дел у подружек нет.Купили школьных чернил,Красить Таню-чуму в фиолетовый цвет.
Мы иногда неплохо мастерилиС помощью ножниц, выкроек, расчески.Приходилось: кроили и шили,Но чаще делали прически.
Сегодня на «Нефтебазу» идем танцевать,Давненько мы там не были.Надо ведь о себе напоминать,Чтобы там нас не забыли.
Для начала решили брагу взять.Да так чтобы бабуля не углядела.Я буду аккуратно ее отвлекать,А девчонки сработают умело.
Для храбрости приняли на грудь.И «полный вперед» прямой наводкой.Много лет один и тот же путьПроделываем уверенной походкой.
Все те же люди, те же лица.Как обычно, зал битком.И это все гудит, резвится.Сумасшедший музыкальный дом.
Ансамбль на «перекуре», «орет» магнитофон.Подходит мальчик, меня приглашает.Представляется кто и откуда он.Говорит, что на барабанах здесь играет.
Николай зовут, он местный.Я его раньше не видела, нет.Довольно милый, интересный.Старше меня на пару-тройку лет.
Он еще в прошлый раз заметил меня.Намеревался подойти – не подошел.Там у них была какая-то возня,Но «справки» про меня навел.
В тот вечер мы много танцевалиНиколай оказался парнем «с головой».Много смеялись, много болтали,В конце он проводил меня домой.
В ту ночь я спала чудесно,И утро встречала радо.Все начинается прелестно,А может начинать не надо?..
Девчонки довольны, про все узнав.«Ты молодец, дорогая подруга!Наконец-то, ты всех перещеголяв,Нашла себе хорошенького друга.
Мне было спокойно, легко.Душа на месте, сердце не бесилось.Чувства парили совсем далеко.Значит я еще не влюбилась…
Пришла зима и мы дружили.Повеяло весной – стало теплее.Вдруг Николай в своем стиле:«Хочу, чтобы ты стала моей!»
«Моей невестой тебя объявляюИ никому теперь не отдам.»Я мысленно уже все понимаю,Он – собственник, не по годам.
Чувства мои не со мною, не здесь.Но мне приятно и лестно.Я признательна тебе за эту честь,Но я не готова, тебе известно!?
Я собираюсь, вообще-то, учиться,И для замужества еще молода.С нами все может случиться.Но я согласна встречаться, да.
Зачем мне это? Не понимаю.Я начинаю нервничать, переживать.Посадил возле себя, а я скучаю.Хочу веселиться, хочу танцевать.
Как будто птичка в клетке,Кругом веселье, а ты в печали.Кидают орешки тебе, конфетки.И выпустят оттуда едва ли.
Конечно, Николай старался, ухаживал,Пытался зачем-то деньги давать.Мало о чем меня расспрашивал.Но я не желала их принимать.
Он ведь на бензовозе «шоферил»,По вечерам в ансамбле играл.Мне показалось, он деньгами сорилИ счета им не знал.
Так чередовались наши дни:Работа, огород, встречи, работа.Мы с Николаем мало были одни,Видно была небольшая охота.
Наконец-то лето возвратилось,А с ним же и желание учиться.Мне в отпуск уйти пришлось.Задача одна – поступить, не провалиться.
Бабуля моя незабвенная Саша,Царство небесное ей и светлая память.Добрая фея, благодетельница наша,Она была нам и отец и мать.
Все, что было светлого в детстве моем – Это, конечно же, она родная.Когда мы собирались втроем,Она нас лаской и любовью осыпает.
Она малограмотная, распорядилась.Родители почти не занимались чадом.Чтобы внученька далеко не училась.Институт должен быть где-то рядом.
И мы нашли какой-то примитивный.Возле Тимирязевской, недалеко.Назывался «Московский Гидромелиоративный».С Окружной платформы на автобусе легко.
Факультет у меня экономическийИ сорок минут езды всего.Я поступила – случай почти мистический.Знала все, сдала, а потом – ничего.
Наш курс сугубо женским получился.Только трое мужчин затерялись.Кто только здесь не учился.Из всего Союза люди собрались.
Все как в «Госплане» повторилосьИ снова все старше меня.Лишь две москвички в школе отучились.И третья из Подмосковья – я.
Требования оказались довольно высокие.Школа моя меня не подвела.Знания нужны основательные, глубокие.Я ревностно, круто взяла.
Наука захватила и время полетело.Институт, встречи, танцули, огород.Во всем у меня спорится дело.Закончен первый курс и плодотворный год.
За ним второй и тоже достойно,Все вершится своим чередом.Получается хорошо и я довольна.Поступательно – учеба, веселье и дом.
Николай иногда раздражаетСвоими подозрениями совсем затерзал.Что-то несусветное воображает,К каждому столбу меня «приревновал».
Ревность сумасшедшая и неоправданная.Чтобы никто со мною не крутил.Только случайна узнала я.Он за мною частенько следил.
Пытался превратить меня в «рабу».А встречи наши как испытание.Наложил какое-то необъяснимое табу,Требуя ответ и оправдание.
Где-то был прав, похоже.Я не попадья и еще не жена.По сторонам смотрела тоже,Оказалось, я многим зачем-то нужна.
Парни предлагали «руку», клялись,Что у них ко мне любовь.Даже между собой дрались.Меня не грело от этих слов.
От части, было немного интересно.Во мне подымало внутреннюю волю,Но если, по правде, честно:Никому ничего не позволю.
Постоянно в ушах бабулины слова,Не хочу сопротивляться ее воли.Самая ужасная людская молва,«Не приведи Господь – принесешь в подоле!»
Легкий флирт меня вдохновлял,А Николай кипел и пузырился.Но ничего себе не позволял,Ему хотелось, и он, конечно, злился.
Москва теперь моя подруга,После учебы много гуляю.Я счастлива в часы досугаИ почему-то домой не желаю.
Третий курс у меня за спиной,Я признаюсь себе смело – Что-то важное произошло со мной – Я почему-то быстро повзрослела.
Наблюдаю и раздражаюсь слегка.У студентов моих весело, дружно.Родители к ним летят издалека,А я дома и никому не нужна…
К примеру, школьные годы взять.Никому не нужны мои знания,Меня не проверяли не отец, не мать.Мама не ходила на школьные собрания.
Она ничего не знала кроме работы.Отец успевал везде понемногу.Больше всех у бабули было заботы.Она открывала в жизни моей дорогу.
Я никогда с мамой не о чем не делилась.Все тайны мои я говорила Саше.Мать вечно зло ругалась и сердилась.Ее не интересовали дела наши.
От бабули, а не от мамыЯ узнала, что девушкой стала.Все мои радости и драмы.Бабуля всегда меня понимала.
Первый лифчик за десять рублейКупила Саша мне, а не мать.Не было предела радости моей,Но я пыталась маму оправдать.
А когда меня не на шутку скрутило,Позвонили маме, но напрасно.Она меня в больницу не свозила,Про мой аппендицит знала прекрасно.
Соседка Галя бросив все дела,На электричке ездила со мною.От платформы на руках несла.Но я опять обиду скрою.
Каждый день в больницу приезжал отец.Все привозил, на удивленье.Все делал с душою, молодец.Мама явилась лишь в воскресенье.
В классе втором или третьемОна меня «по-свойски приласкала.»Я проклинала все на свете.Плакала и долго страдала.
Новый год, а елка вся обледенела.Мне страшно хотелось ее нарядить.Еле-еле в дом затащить сумела,Но прежде нужно дом перемыть.
Помыла посуду, заодно и полы.Все пропылесосила тоже.Вытерла хрусталь и углы.Целый день проковырялась все же.
И елочку, конечно, нарядила.Красоту навела, да еще какую.Не одной игрушки не разбила.Счастливая, довольная, свечусь и ликую.
Устала я и не могу дождатьсяМамочку, чтобы ее удивить.Представляю, как она будет радоваться.Как будет меня благодарить.
Нежно обнимет и расцелуетСвою любимую Олечку.Тронет душонку и сердце взволнуетЛюбовью и теплотой тихонечко.
Фантазии мои не пахли тревогой.Все вышло совсем наоборот.Она обозвала меня скотиной безрогой,Не дав открыть мне даже рот.
Какой удар на детскую головку,Обида, слезы, судорожное тело.Она орала без умолку,Я рыдала и жить не хотела.
Бабуле спасибо за ее искусство.Мудрая, все умела, все знала.Она могла привести меня в чувства,Она нас с Надей всегда защищала.
И новый случай повторился вскоре.Отец пришел чертовски пьянИ в воздухе запахло горем.Папа был страшенный хулиган.
Бабулечка моя уже все знала.Ножи и вилки спрятала надежно.Меня и Надюшку к себе забирала.К нам относилась тепло и осторожно.
По молодости родители часто ругались И до приличий были далеки.Ко всему, они еще и дрались.Утром мама носила синяки.
Она клялась отцу, что отомстит.Вспоминала свою поруганную честь.Никогда его-кобеля не простит.И до утра кипела ее месть.
Гнев потом сменялся на милость,Растворялся, исчезал ненависти ком.Мама всегда первая мирилась.Опять звала отца своим «петушком».
Вспоминали свою Олечку-красавицу.Непременно с просьбой танцевать и петь.Уж больно нравилось отцуХлопать в ладоши, слушать и смотреть.
Бывало, «ставили» меня на стул,Настойчиво просили танцевать,Тогда я представляла целый «Мьюзик-холл»,А они обсуждали мою детскую стать.
Хвалили мое стройненькое тело,Ровненькие ножки, большие глаза.Я чувствовала себя гордо и смело.И на лице счастливая слеза.
Тогда я была в своей тарелке,Надевала не себя всякий «хлам».Извивалась, крутилась как белка.Любила танцевать, скажу я вам.
Часто, когда было весело и пьяно,Когда мне было больше лет.Просили играть на фортепиано.И снова лесть и всяческий бред.
Я легко соглашалась всегда,Не желая обострять обстановку.Лишь бы не приключилась очередная беда,Играла, пела, шутила без умолку.
Еще до школы отец много пил,Тогда я его совсем не понимала.Частенько дрался, сам битый был,А я от страха помирала.
С работы привозили рваного, без сил.Мы все дрожали: «ахи-охи»,А он ругался и молил,Кричал, чтобы мы все сдохли.
Мама брала меня на рукиИ, бегом, в огород, к соседке.Меня пугали всякие звуки.Так и спасались в беседке.
Отец засыпал и все кончалось,Потом бабуля приходила за нами.Теперь отца я не бояласьИ мы тихонько ложились сами.
Пуще, когда он был капризен совсем.Нуждался в дополнительной «ласке»,Орал во все горло всем,Чтобы Оля читала ему сказки.
Он пьяный боров, храпит и воняет.И я пою песни, читаю стихи.Что-то по-детски на ходу сочиняю.«Намелю» ему любой чепухи.
Часами глажу голову ему,Выбиваясь из последних сил.Нет не слов, не мыслей, ничего.Лишь бы не проснулся и не грубил.
Я проклинаю всех подрядИ Надю, и бабушку, и мать.Ведь они меня всегда подговорят,Чтобы пьяного «петушка» ублажать.
Каждый день дрожала как осина,Чтобы папка трезвый пришел с работы.Чтобы не видеть этого свина.Не проявлять к нему никакой заботы.
Уже тогда себе поклялась.Никогда детей не стану бить.И не превышу свою власть,Ощутила в себе силу любить.
Все это было так давно,Да и теперь у них одно и тоже.Им по-прежнему все равно.Ничто им уже не поможет.
Не Надюша, не я, не знали тепла.Тепло и свет излучала любимая Саша.Она за всех все сполна отдала.Она спасительница наша.
Среди Москвы одна стою,А мысли рвутся в бой.И я командир, приказы отдаю:Ехать или не ехать домой?
Может лучше в общежитии жить?Здесь весело и много молодежи.Для начала нужно бабулю спросить.Она всегда советом мне поможет.
Мои раздумья сгорели как свечи.«Ты что же, совсем сирота?!Про это не может быть и речи!Солнышко мое, моя ты красота.»
Саша за меня все решила.«Не нужно попусту страдать,Пока я жива и в силах.Никому не позволю вас обижать!»
Я смотрела на нее и умилялась.Восемь десятков человек живет.Неужто я уйти пыталась?Она без меня ведь пропадет…
И если она не проявит заботуПерестанет всем интересоваться.Если только сбавит обороты,Значит время пришло – собираться…
Снова все пошло своим чередом.Каждый сам по себе живет.Москва, институт, электричка, дом.И Николай замуж зовет.
Сегодня с утра меня поздравил:Принес цветы, подарок, конфет.Даже шампанское выпить заставил.Пожелал мне счастья и многих лет.
Проявил галантность и заботу.Ведь у меня сегодня день рожденья.Жаль, что ему в ночь на работу.Его выдает плохое настроенье.
Я с революцией в один день родилась,Хорошее число – седьмое ноября!В детстве даже этим гордилась.Теперь понимаю, что зря.
Ближе к вечеру встреча с Танюхами:Гуляем в Хлебниково, в третьей школе.Разумеется, «пригубили», занюхали.И все путем, жизнь в ореоле.
«Девушка, разрешите пригласить!»В упор гляжу и замираю.-Как Вас зовут, позвольте спросить?-Ольга, пожалуйста, я не возражаю.
Меня Олегом величают.И мне уже тридцать лет.Я Вас впервые здесь встречаю.Я красоты такой не видывал, нет.
Краем глаза за ним слежу:Высокий брюнет, довольно красивый.Приличные манеры и такт в нем нахожу.Прекрасно одет и не строптивый.
Раскланялись. Я провожаю его взглядом.Стройный, легкий, в любой момент.Наверное, такого мужчину мне надо,А Николай, Николай, конечно же, нет…
Я с ним, пожалуй, еще потанцую.Уверена, что он меня пригласит.Возможно даже пофлиртую.Не зря же он мне льстит.
Когда мы в танце кружилисьНам было легко и свободно.Похоже мы оба влюбились.Видно так было небу угодно.
Окрыленные, мы долго потом гуляли.И красноречие лилось из нас.Чуть электричку на Москву не прозевали.Олег уехал в тот же час.
На следующий день мы встретились снова.Олег был предельно краток и строг.Он первый попросил слово,И «выпалил» все как смог.
Я от тебя без ума.Ночь не спал, теперь сказать решился:Ты ведь видишь, наверное, сама – Как мальчишка в тебя влюбился.
Я почувствовал – ты судьба моя!Твердо верю, ты мое счастье.Раздели со мной жизнь, любимая!Я воспылал к тебе страстью.
Признаюсь, я вкушал запретный плод.Вижу, что ты невинна совсем.Я никакой не гад, не урод.Не трону тебя и не съем.
Оленька, я честным буду до конца:Кроме тебя никого не вижу.И ты не увидишь во мне подлеца.Я тебя никогда не обижу.
Хочу с тобой встречаться,Слушать и на тебя глядеть.Хочу к устам твоим прижаться.Хочу тобой навсегда заболеть.
Моя душа поет «аллилуйя».Чувство любви переполняет.Я не достоин еще поцелуя.Время настанет, мне сердце вещает.
Пожалуйста, молчи, дай досказать.И если я тебе совсем не нравлюсь - Я так решил – тебе решать,Но я хороший, я исправлюсь.
И прошлое навсегда забыл.Жизнь начинаю с белого листа.Клянусь, я безумно тебя полюбил.Совесть моя пред тобою чиста.
Ты ведь меня совсем не знаешь.Я не буду тебя торопить.Ты взрослая, все понимаешь.Мы можем просто дружить.
Здесь пахнет мистикой, похоже.Вчера я все решил для себя,Ее звали Ольгой тоже,А вечером, к счастью, встретил тебя.
Он много тогда говорил.Я слушала и не мешала.Да-да, он меня полюбилА как же я? А я пока не знала…
Лишь твердо поняла сейчас,Что должна с Николаем расстаться.Ничто не связывает насИ к прошлому не нужно возвращаться.
Теперь Олег вдруг появился.Красивый, добрый, умен.Клянется, что до смерти влюбился.Мне тоже симпатичен он.
Знаю о нем совсем немного.Родители военные, служат в Германии.И у него военная дорога.Выбрана самим заранее.
Только не поняла, а спросить неудобно.Он слушатель академии или служит?Чувствует себя довольно свободно.Такой легко голову «вскружит».
Одевается модно, элегантно,Будто артист, а не военный.Преподносит себя импозантно.Платок и галстук – атрибут непременный.
Серьезный мужчина, похоже.Совсем не «маменькин сынок».Говорит, что по хозяйству все может.Дай только время – и в срок.
Вспоминаю серьезный разговор с Николаем.Он ругался как вся «шоферня».Нам тяжко вместе, мы оба знаем.И я прошу – оставь меня.
Наши пути разошлись навсегда.Мы расстались почти врагами.Случайно встречались иногда,Но пропасть зияла между нами.
Новый год я встречала с друзьями.Олежка, как всегда, неотразимый.Мы жадно соприкасались устами,Испытывая вкус необъяснимый.
От поцелуев голову кружит и слепит.Прикосновение тел, будто лавина,То пьянит, то приводит в трепет.Он возбуждает меня как мужчина.
И я согласна терять себя совсем,Но вдруг всплывают назидания Оле:«Не вздумай до свадьбы ни с кем!А то принесешь в подоле.»
Он тактичен и не позволяет.Держит данное мне слово,Вот только жаль, что редко приезжает.Теперь я провожаю его снова.
Он открывает во мне чувства скрытыеО которых я не знала раньше.Мы друг для друга открытые,Между нами не малейшей фальши.
Вдруг объявился Николай с дружками.Олежка от них отбивался.Потом долго ходил с синяками.Про драку мне не признавался.
Восьмидесятый год. Москва на подъеме.Олимпийские игры скоро грядут.Наводят порядок в собственном доме.Большие перемены в столице идут.
У меня учеба, сессии, зачеты.Жизнь веселая, много свободы.Выезжаем на практические работы.Студенчество – это лучшие годы.
Олежик меня совсем не напрягает.Я рада каждой новой встрече.Уже серьезно замуж предлагает,И мне приятны его речи.
Я шучу: «А почему бы нет?»Пожалуй пойду, я согласна.Мне уже хватает лет.Вот только перспектива наша неясна.
На какие «шиши» будем жить?Ты слушатель, а я еще студент.Как с деньгами проблему решить?Само собой, исчерпан инцидент.
Олег смеется, он понимает.Обещает, что сможет вопрос «разрулить».Видно, он Москву еще не знает.Не знает как здесь сложно жить.
Москва испытывает, нужно признаться.Ее жернова всех перетрут,Если не научился кусаться – Тебе не место тут.
Белокаменная предпочитает героев.Людей одного поля и крови.А если молод и красив собою,Она не пожалеет любови.
Здесь нужно шагать в ногу.Не приведи Господь свою колею -Москва накажет строго.Успехи твои сведет к нулю.
Не зачем время торопить.Впереди вся жизнь у нас.Нужно разумно все решить.Нам чертовски хорошо сейчас.
Олег - умничка, меня оберегал.От всех глупостей, напастей.Он как никто меня понимал,Потому что желал счастья.
Часами говорил о прекрасном,Читал стихи наизусть.С лицом одухотворенным, страстным.Обожаю его, я им горжусь.
Он чудо, он везде успевал.Носился по столице в разные дали.Новые книги первым доставал.Вместе в слух потом читали.
«Архипелаг Гулаг», «Дети Арбата»,«Новый мир», «Иностранная литература».Я находила в нем аристократа.Любимый мой – незаурядная натура.
Делились мыслями друг с другом.Открывались по-новому глаза.Порой голова шла кругом.И прошибала нервная слеза.
Мотали все на ус тогда.В кулуарах тихонечко шептались.То были странные года – Хотелось верить, а мы боялись.
Но разве любопытство усмиришь?Запретный плод он самый сладкий.Никто бы не вмешался лишь.Все новое принимали украдкой.
Самоиздатом занимались тоже.Что-то нужное переписывали от руки.За это привлечь могли, похоже.В КГБ служили не дураки.
И мы не верили сполна,Но пошел-таки перекос и перевес.Даст трещину Кремлевская стена.И падет железный занавес.
У нас проблема – достать билет.Захлестывали разные идеи.Что театр, что опера, балет.Исходили все столичные музеи.
Нам правда было хорошо.Мы радость нашу не скрывали.Судьбу свою не знали еще.Оба разом любовь источали.
Я молодая, свободная, красивая.Парю в небесах и мечтаю.Мне чудится – я самая счастливая.Я так хочу и я так знаю.
Я еще знаю: что-то зреет.Меня несет-несет, мне не сидится.Вокруг меня тревогой веет,Что-то важное должно случиться.
Но нет, я беру себя в руки.Предчувствия свои надежно прячу.У студента не может быть скуки.Студент лишь верит в удачу.
Отлегла тревога в суете мирской.Молодость берет свое привычно.Ей не предстало дружить с тоской.Всегда все хорошо и все отлично.
Незабываемое время подъема и полета.Ветер перемен нас вместе несет.Что-то новое пропустить неохота.Жизнь упорно зовет и зовет.
Наконец-то весна в нашем крае.Все поснимали зимние одежды.Все пробужденье свое начинает,И мы вселяем добрые надежды.
Весна. Что может быть лучше?Силы, радость, веселье, успех.Вера в чудеса и случай.Желанье обнять разом всех.
Мы поглощаем красавицу-Москву.Душой и телом, свободой, верой.Воздух, свет ее и синеву.И каждый день у нас как первый.
Мне было хорошо до неприличия.Нам обоим было чудесно.Любовь-любовь в ее величииСкрепила нас узами тесно.
И, конечно же, новые планы.Что с нами будет через десять лет?Мы поднимаем полные стаканы.На нас не действует «memento mori», нет.
Дома терпимо, отец не шалит.Затишье, ничем не веет.Мать на работе днями корпит.Моя любимая бабулечка стареет.
Грянул гром-таки, средь белого дня.Первый, тревожный, тяжелый гром - Мой милый расстроил меня.Дело было именно в нем.
Его отца – полковника «ВВС»По служебному предписаниюНазначают на должность комэска – Приказывают немедля отбыть в Германию.
Олегу дают на полгода отсрочку.Он уезжает на новое местоИ мы остаемся поодиночке.И дальше что, нам неизвестно…
Не хочу вспоминать, что со мною было.Каждый знает, кто любил.Жизнь вдруг стала мне постылой,Я выдержала и набралась новых сил.
Мы будем писать друг другу.Разлука ведь не навсегда.Смотри, не заведи там подругу.Любимый вспыхнул, вскрикнул: «Никогда!»
А чей-то голос мне вещает – За счастье свое надо платить.Да, он клянется, обещает.Но так тому не быть.
А у меня мороз по коже.Ведь это длилось всего миг.Спаси и сохрани, помилуй, Боже.У меня наверное сдвиг.
Три месяца ни звонка, ни телеграммы.Почтовый ящик манит как магнит.Газеты, письма, папе, маме.Что-же случилось? Почему он молчит?
И три и пять и год, все тишина.Но я его, конечно не забыла.Я знала, это не его вина.И потому заранее простила.
Это было все потом,А сейчас – жизнь кипит, труба зовет.Туда-сюда швыряет нас.Много всего и уйма забот.
Не грусти, касатка, ну хватит!Ненаглядные подруги переживали тоже.«М…! Он дорого заплатит.»Гневом горели их хитрые рожи.
Я мучилась в догадках вновь и вновь.Задавала один вечный вопрос -Может это еще не любовь?Неужто прав был вещий голос…
Незаметно лето подкралось и, кстати.Зацокали по мостовым цветные каблучки.Высыпались на улицы мини-платья.Обнажили декольте и ножки девочки.
В городе без всяких объяснений,На протяжении нескольких суток,Во избежание ненужных волнений,Выдворили ненадежных и проституток.
Да, игры открылись на славу.Всюду царит олимпийский фурор.А на Москву свалился траур – Умер Высоцкий – поэт, бард и актер.
Кумир миллионов, новатор, бунтарь.Гремевшей набатом из каждого окна.Жизнь положивший искусству на алтарь.Снискавший народную славу сполна.
Все трудились на олимпиаду.Наш ВУЗ, разумеется, тоже.Мы тогда работали не за награду.Советский студент всегда поможет!
Меня определили на работу в аэропорту.Задача наша – хорошо и быстро,Проявляя усердие, тепло и доброту.Накормить иностранного туриста.
Мы комплектовали борт-питание.В Шереметьево слеталось полмира.От нас требовали максимум внимания – Всем угодить от спортсмена до эмира.
Лето прошло в печали, в трудах.Но успела отдохнуть и восстановиться.Снова труба-зараза зовет.Время сеять, а значит трудиться.
Вот и осень в дверь постучала.Золотом брызжет поле и лес.Я пыталась начать все сначала,Во мне проснулся к жизни интерес.
Кто сказал, что осень – тоска и грусть?Сплошное уныние, горечи, утраты.Я пью ее и никак не напьюсь.Я обожаю все ее ароматы.
И еще, я ужасно хочу танцевать.Порхать, порхать без остановки.И танцем многое могла бы передать.Но вот движенья мои, почему-то, неловки.
Мне двадцать один, ура!Подруги со мной и мы веселимся.С нами новый знакомый – Юра.Случайно в нашу компанию влился.
У Танюх моих аппетит «зверский».-Кто такой? Вопрос по привычке.-Он наш, он шереметьевский.Вчера познакомилась с ним в электричке.
Бывало мы пересекались мельком.Своих ведь помнишь за столько лет.Он с Николаем был знаком,Со мною, конечно же, нет.
Не знаю, что сказать.Господи Иисусе, к тебе мольба.Разве я могла тогда знать?Что нас надолго сведет судьба.
Надо же, какое совпадение.Еще вчера веселились вместе.Не скрою глубокое мое удивление.-Вы в электричке на моем месте.
-Что вы, что вы, пожалуйста, садитесь!-Спасибо, исчерпан быстро инцидент.-Ради Бога, только не сердитесь.-Юра, похоже, Вы тоже студент.
Да, красноречия ему не занимать.Достойно излагает любой ответ.Умеет ключик нужный подобрать.Кажется, что мы знакомы много лет.
-Да, студент, если хотите.Шумный бойкий, отнюдь не сирота.-Учусь на последнем курсе в МИИТе.-Московский институт инженеров транспорта.
По поводу наук мы разобрались.Тут и время мое выходить.Довольно мило, интересно пообщались,Но я успела все забыть.
Настроение бодрое, позитив с утра.Значит день сегодня будет чудесный.Вот первый снег, как струи перламутра.А вообще-то парень интересный.
Овал простого русского лица.Глаза чуть хитрые, немного колючие.Улыбка успешного баловня-молодца.Бывает разная при случае.
Средний рост, нормальное сложенье.В плечах не сажень, не широк.Возникает двоякое мнение.Такой себе, но не мамин сынок.
Парень как парень, нормальный.Суетный немножко и нетерпеливый.Чуть заносчивый, но не нахальный.Взбалмошный, но не строптивый.
На этом дело не кончилось, конечно.Мы стали «случайно» часто встречаться.При встречах он светился вечно,И меня забавляло, надо признаться.
То в электричке, то дома ненароком.Где-нибудь в Москве вдруг.Среди людского разноцветного потокаОн оставался мне приятель и друг.
Веселый балагур, не унимался, шутил.Мне с ним легко и беззаботно.И это даже предавало сил.Я встречалась, общалась охотно.
Пешие прогулки, юмор, разговоры.Оказалось, у него есть авто.Мы рассекали подмосковные просторы.- Ты «Богатый Буратино»? – А то!
На лыжах ходили в дневном походе.На коньках катались на болоте.Ничего не угрожало моей свободеИ не мешало учебе и работе.
Щедрый, никакой не жмот.Угощенья, цветы – это пожалуйста.Можно сказать, скорее – «мот»,Таких мало, он один из ста.
С многими ребятами «ходил» в друзьях.Отдыхали: «рюмашка», гитара, костер.В компаниях он на первых ролях.Немножко властный, немножко хитер.
Отрывались по полной всегда.Выходные зря не пропадали.И неважно, какая среда – Вдвоем мы нигде не скучали.
Новый год, красота, феерия.Мы оба-два как не разлей-вода. Все тоже кино, та же серия.И над нами счастливая звезда.
Юрик не умел скрывать своих чувств.При каждой встрече сиял, искрился.В глазах, на кончиках дрожащих устЯ видела: он по уши влюбился.
А я-то, я-то что и как?Какие чувства у меня самой?И если честно, серьезно – никак.Он, наверное, не мой герой.
Как на духу признаюсь – он не восхищает.Юра хороший, но «прошлогодний снег».И трепета во мне не вызывает.Он нравится мне, но он не Олег…
Он не Олег, он Юра и это понятно.Какие могут быть здесь параллели?Мне это сравнение совсем неприятноИ никому не нужно на самом деле.
Юра стал «вхож» в мой дом.Домашние хорошо его принимали.Бабулечка ничего не находила в нем.Отец и мать в свои игры играли.
Тринадцатое января – Старый Новый год.Это число для меня роковым стало.Это какой-то демонический код.Не раз мою жизнь ломало.
Явился Юра, в руках пурпурные розы.С улицы, с мороза, с холода.Глаза блестят, похожие на слезы.Какая красота и никакого повода.
Спасибо, раздевайся, будем пить чай.Тебе с вареньем или так?Ты что молчишь? Скорее отвечай.Может «рюмашку»? У отца есть «первак».
Не дав сказать мне больше слова.Он забегал, закрутился как уж.«Послушай меня – Юрия Попова!Олюнь, выходи за меня замуж!»
Конечно, это был не шок, но все же.Я не была к такому готова.Он первый сказал это, о Боже.И без остановки тараторил снова.
Я люблю-люблю тебя очень-очень.Не знаю, что ты скажешь в ответ.Все сделаю, что ты захочешь,Без тебя мне жизни нет!
Ничего для тебя не пожалею.Для тебя расшибусь, я не шучу.Любую тягость, беду преодолею.Будешь моей – озолочу!
Пылинки стану с тебя сдувать.Руку никогда не подниму даже.Клянусь, что не посмею врать.Пусть Господь меня накажет.
С ума схожу, если тебя не увижу.С тобою засыпаю и встаю с тобой.Осыплю лаской, не за что не обижу.Ты стала моей судьбой.
Он обещал, говорил и клялся.Уже упала гора с плеч. Сейчас он естественный, честный казался.Как в разные дни наших встреч.
И у меня отошло волнение.Все к этому шло, понимаю.Я верю ему без сомнения.Но поспешных решений не принимаю.
Он снова ввернулся в реальность.Показался мне таким «маленьким» как мышь.И произнес обычную банальность:«Олюнь, а ты меня любишь?»
Ответ не заставил долго ждать.Все произошло моментально, как всегда.Я честно не знала еще что сказать.И конечно же сказала «да».
Олюнь, ты выйдешь за меня?Разделишь со мной мое счастье?Не могу без тебя и дня.Жизнь моя в твоей власти.
И сразу властный, жаркий поцелуйКакой-то болью во мне отозвался.Он мужик, никакой не «чистоплюй».Все целовался, целовался, целовался…
Все так и было с нами.Все точки расставлены всюду.Мы до конца не знали сами.Неужто скоро я женою буду?
Эту новость с бабулей разделю И розы понесу ей напоказ.Она ведь знает, как ее люблю.Она подруга мне, советник и указ.
А на лице у нее безразличие Не дернулась ни одна морщина.Сказала бы что-нибудь для приличия.У меня такая важная причина.
Она так тихо, нежно говорит:«Сначала носят букеты и розы,Потом цветами будешь бит.Потом цветами станут слезы.»
Бабуль, ну что ты говоришь?Давно прошли те времена.Просто ты его не любишь.Мы же культурные, мы не племена.
Я не заметила, как пролетела ночь.В раздумьях совсем потеряла время.Никто не может здесь помочь.Разрешить мне это бремя.
Пытаясь трезво во всем разобраться.По полочкам все разложить.И честно себе признаться:Готова ли я в браке жить?
Невестой я себя пока не вижу.С другого бока – а почему бы и нет?Откажусь, значит больно обижу.Останусь в девах намного лет.
Люблю ли я? Пока еще не знаю.Знаю, что буду верной женой.Это во мне живет, понимаю.И Юре будет хорошо со мной.
Подарю ему уют, тепло, заботу.Очаг достоин нашему счастью.По крупицам соберу, по сотам,В нем мы воспылаем страстью.
Он нежно-нежно, чуть дыша,Возьмет меня совсем невинной.В волнении замерла душа.Он будет первым моим мужчиной.
В нем зачнем детей наших.Первым будет, конечно, мальчик.Мы назовем его Сашей,Любимое имя мое – мой зайчик.
Юра слово держит, понятно,А главное – любит, любит без ума.Бальзам на сердце так приятно.Может и я полюблю сама?
Жить по-новому придется нам.Семья на первом месте.Все хлопоты разделим пополам.И все по совести, по чести.
Не буду так жить, не хочу!Так как отец и мама.Я за свободу фатой заплачу.Невыносима их житейская драма.
По поводу себя могу сказать – Я знаю грань их интересов.Им глубоко на меня наплевать.Они не терпят забот и стрессов.
На «ляд» им нужны были дети.Для какого родительского счастья?Не понимаю, не могу ответить.Гадко делать людей без страсти.
Так хочется спросить у них: почему?Они не замечают присутствие наше.В этом доме мы не нужны никому.Только бабулечке-родненькой Саше.
Они-то разом, то поодиночке. Папа пьет, грубит, гуляет.И некогда думать о дочке.Мама слово «семья» не знает.
Всклокоченная, дерзкая, властная.«Чертыхается» на манер мужика.От нее не дождешься ласки.Скорее всего получишь «тумака».
С замужеством моим не будет проблем.Мой уход они не заметят.Куда уйду и с кем.Уверена, спокойно новость встретят.
Может легко уходить? Не знаю.Но мне не очень, признаться.Вдруг навсегда его потеряю.И мало желания сюда возвращаться.
Все, ладно. Хватит сочинять.Труда зовет, учеба, зачеты.В ранге невесты день начинать.С прекрасным духом дождаться субботы.
Двоякие чувства испытываю я.Может на все наплевать?Зачем ты лезешь в петлю, глупая?Зачем? Не знаю. Я хочу танцевать.
Нет, не надо спешить наверное.А то вся жизнь коту под хвост.Не приведи Господь – стану неверная.Или он окажется прохвост.
Подружкам нужно новость сообщить.Вот будет хохма, представляю.Пожалуй, смогу их насмешить.Я ценю их мнение и уважаю.
Так оно и было, это – смех.Их удивленью не было предела.«Зачем берешь на душу грех?Тебе свобода что ли надоела?!»
Особенно Танечка моя, «Чума».Она даже проявила агрессию.Ты что, подружка? Сошла с ума?У тебя учеба, зачеты, сессии.
А хочешь правду? Так знай,Дорогая моя невеста-красавица.Только, пожалуйста, ты не серчай.Твой суженный мне не нравится.
Похоже, свадьбе нашей быть.Я надену подвенечное платье.С чистого листа стану жить.Что ждет впереди, знать бы.
