Сколько дней таких, сколько дат не ставила,
сколько строк безымянных ушло.
Чтоб иметь терпение и жить по правилам,
заведи себе панцирь, и там будет тепло.
***
Мой последний оплот и остов,
укатилась звезда в закат,
я калачиком-броненосцем
угнездилась в твоих глазах.
Как любой ужаленный болью
и оставленный в тишине,
я хотела бы стать изгоем
со звездою в своем окне.
Чтобы тихо, тепло и ровно,
чтобы просто и без обид,
и не чувствовать больше злобу
и этот стыд –
за внезапную вчуже слабость,
за дрожащие нервом виски,
за подавленность и усталость прости.
Я потом разогнусь струною,
напряжённой, как тетива,
и под этой смешной бронею
будет впадина живота.
Будет ребер голодных клетка
и ключицы – два уголка.
Что хитин не покрыл, всё раздето
и готово принять удар.
А потом и звезда взберётся
на седеющий небосвод –
растворится, скользнёт, сорвётся,
уходя на крутой поворот.
Мой последний оплот и остов,
как же выбраться из брони,
коль она приросла и живет наростом
поверх спины?
