говорила бабушка, прислушиваясь к груди,
в темноте коридорной нашаривая тапки:
«с чужими мальчиками до ночи не ходи,
кушай кашу, верь в Бога и носи шапку».
пожури меня теперь, милая, пригрози.
все течет, не меняясь, и сын болен.
дворник топчется с утра в снеговой грязи,
так невовремя выпавшей на нашу долю.
и вот теперь-то я понимаю qui pro quo,
когда каша съедена, шапка сброшена да Имя стерто –
чтобы любить не нужно в сущности никого:
ни чужих мальчиков, ни своих, ни мертвых.
а можно просто как в детстве на раз-два-три
в голубой глубине, в тишине крапивной…
закрываешь глаза и видишь в себе, внутри
свет переливный.
