Михаил Шелков Вольга и Микула
К одноимённой картине Константина Васильева
С дружиною храброй в поход на врага Неистово шёл богатырь, И светлое грозное имя Вольга Гремело на русскую ширь.
О нём всюду веяла чести хвала, А силу и доблестный нрав Не раз гусляры у хмельного стола Прославили, чаши подняв.
Вот делает войско привал у стогов Обветренных прелых полей И чует толчки исполинских шагов, Что с каждой минутой сильней.
Приходит к волненью раскинутый стан, Витает незримый испуг. Рать в копья! – навстречу идёт великан, Сжимая бревенчатый плуг.
В плечах пять аршинов, ладонь, словно щит, И телом – обветренный дуб. Раскатистым басом Вольге говорит, Встряхнувши потеющий чуб:
«С каких это пор землепашца герой Встречает булатным клинком?.. » И в недоуменьи Вольга, что немой, Послал великану поклон:
«Ну, здравствуй могучий хозяин земли, Прости копий встретивший лес. Мы разные дивные тропы прошли, Да только подобных чудес
Ещё не случалося нам увидать! Вольгой меня быль нарекла. Позволь и тебя добрым именем знать, Как суть твоего ремесла!»
«Наслышан о многом, – сказал великан,- Где подвиг, там, верно, и ты! А мне в руки плуг повелением дан, И вдоль безымянной версты
Пожухлых непаханых сирых полей, Объявших бескрайнюю Русь, Я жизнь воскрешаю работой своей, И сроду Микулой зовусь!» –
«Послушай, в тебе потухает пожар Несбывшихся славных побед! Ведь ты не юродив и даже не стар, Но тратишь в цветении лет
Великую силу и верную мощь! На что тебе пашня и плуг? Уйди от пустого заплечества прочь, И будь мне соратник и друг!
Один в поле воин, несметную рать Ты сломишь с размаху за раз. И имя Микулы начнет громыхать В поющий торжественный час!» –
«Ты храбр и прекрасен, воинственный сын, Но мудрость тебе не дана. Ведь правде своей каждый сам господин, А истина в мире одна.
Никто грациозней и крепче, чем ты, Не сдержит оружия вдруг, Однако, с обильем своей простоты Попробуй принять этот плуг».
Вольга усмехнулся – подковы коней Он гнул, словно воска свечу, Таскал, как пушинки, громады камней И сам был, что камень, в плечу.
Небрежно руками оперся о плуг И сделал движенье вперёд, Но тут же с тоской огляделся вокруг – Орудье под ним не идёт!
В безумных порывах, бранясь и кляня, Вобрав ярость бывших атак, Промучился аж до скончания дня, Но сдвинулся только на шаг.
И вот, обессилев, на пашню упал. Стирая катившийся пот, Смиренно и тихо Микуле сказал: «Я смысла не ведал, но вот…
Речённые мною пустые слова Спешу с позволенья забрать. И лишь рябь рассвета проснётся едва, Вернуся вести свою рать.
Тебе ж прославленье и почесть в века! Пусть негой покроется край, Когда твоя добрая делом рука С него соберёт урожай!»
Как ныне молва о победах Вольги Взлетает из горнов войны, И ровно сдаются к покорству враги, И гимны герою слышны.
Микула же мирно выходит на луг, Покрытый сплетением трав. Ему не оружье милее, а плуг. Ему хорошо и без слав.
* * * У каждого дела есть свой удалец, Но только иная стезя Порою таит непохожий конец, Какой хуже взять и нельзя.
Что было бы, если Микула б стремглав Отправился в бой воевать, А грозный Вольга, горсть смирения взяв, Убогие степи пахать?
Микула, не знавший строй войска, лежит, Атакой поверженный ниц. Стрела опереньем коварства торчит, Пробивши одну из глазниц.
Вольга же, вспоров малый кус борозды, Не внял трудовых передряг, И, так не дождавшись заветной звезды, Ушёл всей душою в кабак.
По-своему каждый несёт грузный крест, Корoтка ль дорога, долга. И пусть остаются такими как есть – Микула и витязь Вольга.
