Вещий Боян
Мне бы в руки звонкие гусли взятьДа потешить вас старой сказкою.Неспроста нынче начали вспоминатьПризабытую быль славянскую.Коли крепко помнится о былом,Легче знать, что в грядущем станется, -Так пускай же быль не слывет «быльем»,Пусть вовек старина не старится!
Гложет душу мне уже много летОдна дума немалой трудности:Где, в какой дали затеряла следКнига древней славянской мудрости?Горько пялить взор на чужой Парнас,Тешить слух лишь чужими мифами;Неужели в певучем краю у насСвоего Гомера не слышали?Не хочу внимать лишь чужой струне,Вспоминать лишь Фингала смелого;Неужель в многострунной моей странеСвоего Оссиана не было?
Нам себя обкрадывать не к лицу!В каждой русской старинной повестиОдному позабытому нонь певцуВоздаются большие почести...
...Он не десять соколов выпускал На лебедок, плывущих струями, Он персты на гусельки воскладал,И они рокотали струнами. Он, стремясь отвагу взъярить в полках, Славил силу и доблесть дедову, Реял сизым ястребом в облаках, Растекался мыслью по дереву. Его голос пел, как свирели звук, Он светился, подобно золоту...
Тот певец Боян был, Велесов внук (Пастушонком ходивший смолоду)...
Что же нынче ты приумолк, Боян, Соловей старинного времени? Ты и был наш собственный Оссиан, Наш Гомер - из былинной темени.
Это ты в седой голове хранил Тайны светлые неба звездного, Родовые заповеди могил И заветы Перуна грозного.
Воротись из дали, могуч певец, Коим все на Руси дивилися.
Ты и нашим песням - родной отец: От тебя все певцы родилися.
