Осень. Горькая прелость упадка.
Ярки краски от страха зимы…
В этой чаще, тропой, у поляны,
Стынет дом без забот, без любви.
Годы катятся, жмутся к забору.
Он уж сгнил и сияет в ночи.
Ну, а там, чуть повыше и в гору,
Просят помощи руки-кресты…
Шорох листьев – осина запела.
Помню, помню тебя молодой,
Как под ветром сгибалась, но пела,
И гордилась своей красотой.
Дай присяду, не будешь ли против?
Я не сильно, родная, прильну.
Мне тебя ощутить бы как прежде.
На мгновенье вернуться в весну.
Но, увы! Здесь весны не бывает.
Здесь закат и уж скоро зима.
И дороги - морщины, и иней не тает.
И редка и седа голова…
Ладно. Надо двигаться дальше.
Вот он дом – лишь десяток шагов,
Но за ними не метры, а годы:
Годы знойных и стылых ветров…
Что-то силы мне, вдруг, отказали.
Неужели так стар, не здоров?
Это просто заныли печали:
Память - худший из наших врагов.
Так некстати, не вовремя, больно,
Ярко так, до слезы и тоски,
Миг прощанья припомнился горький,
В день звенящей, настырной весны:
Вы стояли вдвоём у порога.
Боже, помню я ваши глаза!
А в ответ так легко и недолго,
Торопливо махнула рука…
Жизнь учитель, увы, нерадивый,
Все ответы даёт на потом.
В ней минута бывает счастливой,
Остальное – дорога с крестом…
Почему все так мокро и серо?
Дождь осенний? Туман или снег?
Нет, это совесть слезою поспела.
Вместо жизни сказала ответ…
На крылечко прогнившее, стылое,
Сяду. Дом мой, - прими, приюти,
И прости за судьбину постылую,
Променявшую дом на рубли…
