- Она даёт? – прошипел непосредственный Серёга.
Пичугин знающе оскалился и подтвердил:
- Я первый!
Далее пошли дружеские прыжки и увертки делящих мышь котов. Братски похохатывая, мои сослуживцы пришли к согласию в совместном пользовании дамы зачем-то отлучившейся на черную лестницу. Подсчет будущего прихода на склад удовольствий был не долог – Она и пописать не успела. Двадцать бутылок пива требовали частых уединений и способствовали благодушию соперников.
В этот момент я ощущал только свои брови – брови, были главным органом моего тела, из под них полубезумно пучились остекленевшие глаза; их тяжесть опускала полупоклоне голову. Выпитое превышало имевшийся опыт и заставляло кланяться.
Идея телесной дружбы с этой конкретной Танькой зацепила. Тягостно катнув мысль в коробке черепа, я сплюнул – обилие пива растворило желание плоти. Хотелось иного - изысков. Неожиданно Танька - маленькая собутыльница с глазами и челюстью бульдога оказалась Девой и вполне возможно той! Без подсказок, я на это и не обратил бы внимание. Бульдожьи глаза моя сладкая слабость, а буквальность сокращения Та померещилась знаком судьбы - кольнуло.
Идеи и буквальность, это хорошо, но 20 бутылок из под пива по 20 копеек за штуку, это 4 рубля – более чем солидный капитал месяца. Низкие цены на нефть и предстоящий распад СССР требовали возмещения затрат на пьянку. Гильзы снарядов пива карапузились в майках двух весомых мешков.
Если наличие пива требовало подъездного места, то его отсутствие требует перемен. А сослуживцы не поспевали за своими желаниями им требовалось и время, и поддержание штанов приличий, а пиво искало выход…
У нас в киношке замечательный теплый туалет, а сводить девушку в кино обычная прелюдия - плата за бескорыстие телесности. Так и соединились лед и пламень, идем в кино! И не важно, что крутят - главное романтика отношений...
Почему в кино была толпа народу не знаю, куда толпа смыла сослуживцев догадываюсь, но два якоря пивной тары оставили нас вдвоем в человеческом море. Мы уже в зале. Мы вместе. Третий звонок и погас свет, чтобы иные зрители не мешали моему чувству. Не мешал даже фильм, Таня пыталась смотреть на экран, а я пристально разглядывал её, не отвлекаясь на глупости. Собачий профиль и мимика губ, всё более убеждали – та!!!
Дорвался, пожирание близорукими глазами процесс не только утомительный для яства, но малоинформативный для созерцателя. Потому глазел непрерывно, тщетно пытаясь запомнить. Несколько раз она одергивала: «смотри на экран», «не смотри на меня». Я сыпал комплиментами и не унимался – ты похожа на мою бывшую девушку - мою любовь, её также звали - Та.
- Я не та, – одергивала дева, но темнота зала все более провоцировала мою прозорливость – та! Я был уже идеально влюблен, готов писать оды и видеть глубинный смысл в каждом почесывании.
Надо сказать, что с детства у меня скрипят суставы и пощелкать ими одно из любимых развлечений в минуты особенных переживаний. Сплетя под подбородком пальцы обеих рук, я щелкнул всеми суставами десяти пальцев. Такой залп дал неожиданный результат – девушка бежала.
Я всегда опаздываю, подводит непосредственность восприятия и заторможенность реакции, а выпитое пиво усугубило врожденное. Благоразумно собрав рассыпавшиеся склянки от пива, я рванул в погоню – сшибая на пути закрытые шлагбаумы ног безучастных зрителей.
Происходящее все более казалось мне литературным. Это был бред в лучшем понимании слова. Бред, когда абсурдность действительности дает понять что-то лично сверх важное - не лежащее на поверхности. А пьяный разум будил инстинкт охотника. Я упивался погоней.
И откровения не заставили себя ждать.
Первое, но самое важное, я ощутил, что бегу за настоящей Мечтой, Мечтой всей моей жизни; той, что всегда остается у горизонта. Девушку Мечту догнать невозможно. Это ощущение радостно жгло, но догнать очень хотелось…, что я слабак какой?
Второе, я ощутил себя гоголевской птицей тройкой – так звенели бутылки в мешках. Музыка колокольчика и звон бутылок путались в моем сознании, а кажущаяся эпичность происходящего добавляла сил для бега.
Третье, откровение: «бабы плохо бегают!»
Я сократил дистанцию весьма скоро. Таня ревела навзрыд, но бежала, как могла быстро. О чем с ней говорить было непонятно. Кроме того, ужасно раздражали и утомляли «колокольчики» мешков с бутылками - якоря мешают движению.
И меня осенило четвертое откровение:
«Меркантильность и мечта несовместимы, а Любовь требует жертв!»
Однако экономность голодного не позволяла лишиться 4-х рублей, зато романтичность готова была пожертвовать два. Эти мысли пронеслись в один миг. Я заорал во всё горло и со всей дури шмякнул об асфальт свою жертву.
Мечта воспользовалась моментом и припустила быстрее.
Ритуальные крики и жертвенные звоны услыхали мои сластолюбивие сослуживцы, до этого потерявшие цели и желание зрелищ, но обретшие вино.
Это было пятое откровение: найдя свою мечту, не торжествуй слишком громко!
Под руки подхвачена, оказалась обиженная и сопливая от слез мечта, а я благодушно отправлен спать.
И тут шестое откровение посетило меня – прямые пути не самые эффективные.
По дворам, я обегал корабли пятиэтажек и торжествующе шел на встречу собутыльникам.
Улыбка моя была искренней и непосредственной:
- Здрасте, это я! Не ждали такой приятной встречи?
Один только мой вид вызывал у мечты приступ жгучих рыданий. Меня опять отправляли домой спать и всё повторялось.
Последний раз они стояли у автобусной остановки, а я крался за её шаткими стенками. Романтики утешали девушку, она рыдали и сквозь всхлпы что-то рассказывала.
Загон для путешествующих на автобусе не мешал звукам.
Апофеозом исповеди стало:
- А потом он что-то сделал с руками! – на этих словах я и выскочил перед ними.
Мечта уже не рыдала, а с ненавистью загнанного зверка взирала на мучителя.
Автобусов не было. Спасители долго голосовали, остановился грузовой фургон - хлебовозка, сторговались с водителем на проезд. Я попытался влезть в заднюю дверь, но уверенной рукой был вытолкнут в полумрак ночи.
Повозка с хлебом и вином неспешно скрылась за поворотом. Бежать за ней не было сил и смысла – хмель почти прошёл.
Потом я сидел на штабеле старых досок, взятых без денег при сносе барака, что мой отец очистил от старых гвоздей и затащил на лестничную клетку нашей девятиэтажной башни. Надежда выстроить собственную дачу из досок собранных по помойкам его грела. Мечтать не вредно! Мечты сбываются...
Я сидел и курил, сортируя обретенные смыслы.
Было очень грустно и ни капельки не стыдно, хотя анекдотичность уже проявлялась.
Невозможность догнать мечту – это обретенное клеймо, жгло вызывая тоску до воя…
…стыдно сейчас…, но закрывая глаза нахожу главное – Та!!!
