Вы думаете, что Снегурочка – внучка Деда Мороза? Неправильно думаете. Она ему дочкой приходится. Согрешил старый, заманила его Весна Красна в свои амурные сети однажды в марте, вот и появилась от этой любви красавица с ледяным сердечком. Нянчили её в густом лесу лешие, пели ей песенки птицы, а цветы вокруг хороводы водили да в венки сами собой собирались. Где про такие чудеса говорится? В пьесе Александра Островского, она так и называется – «Снегурочка».
История создания её довольно заковыристая. Малый театр закрыли на ремонт, артистов временно перевели в Большой. Чтобы те без дела не слонялись, Комиссия управления императорскими московскими театрами решила поставить спектакль-феерию, в которой участвовали бы все образовавшиеся три труппы: драматическая, оперная и балетная. Заказали пьесу Островскому, бывшему до конца своей жизни главой Общества русских драматических писателей и оперных композиторов. Он за работу взялся с энтузиазмом, завершил её аккурат к своему пятидесятилетию – 31 марта 1873 года. Молодой профессор Московской консерватории Пётр Чайковский написал музыку к основным сценам. Получилось колоритно и заманчиво. А чуть позднее появилась даже опера, свою музыку предложил Николай Римский-Корсаков. Меломаны, правда, до сих пор считают Чайковского в этом невольном композиторском поединке победителем: его мотивы трогательнее и прозрачнее.
Любители же литературы удивляются, как это летописец русских купеческих нравов мог переключиться на сказочный материал? Ещё как мог: купцы выросли из зажиточных крестьян, народные басни и песни для них чужими не были. Да и сам Островский – дворянин не с могучей родословной, отцу его дворянство жаловали только в 1839 году. Чтобы найти подходящий сюжет, драматург обратился к Александру Афанасьеву, проштудировал его «Поэтические воззрения славян на природу», вытащил из этого сборника незамысловатую историю про девочку Снегурочку. В XIX веке зомби и вампиры в России популярны не были – если уж брать фантастический сюжет, то из прошлого, где люди добры, красивы и связаны с силами природы. Назвал писатель свой труд «Весенней сказкой» и, представьте себе, весь текст сотворил в стихах. Стилистически очень близких к русскому фольклору, само собой.
Царство славян-берендеев, которыми правит простой и мудрый Берендей, – место, где люди ещё поклоняются славному богу, Яриле-Солнцу. Сам царь живёт в деревянном дворце, сени которого всегда открыты для посетителей. В свободное время он расписывает своё жилище и выслушивает доклады Бермяты, ближнего боярина. Последний, конечно, плут, но когда на Руси было иначе? Бермята считает, что жизнь народная течёт правильно, вмешиваться в неё не следует. Интересен, к примеру, такой диалог царя и его приближённого. Бермята: «Воруют понемногу». Царь: «И ловите?» Бермята: «Зачем же их ловить? Пускай себе воруют, когда-нибудь да попадутся».
Берендей – правитель добрый, хотя и неглупый, докладам слуги не очень-то доверяет. Ласково пеняет Бермяте: «В суждениях твоих заметна лёгкость… Поверхностность – порок в почётных лицах, поставленных высоко над народом». Волнует же его более всего то обстоятельство, что сердца людские охладели. Любовь к жизни, любовь к человеку – главное, что следует поддерживать, тогда Ярило будет благосклонным к берендеям. Но вот проблема: в какой-то слободке у бедного Бобыля и жены его Бобылихи прижилась странная девушка, Снегурочка. Парни побросали своих девок, а те иззавидовались новой красавице. Раздор и брань кругом, только песни Леля, пригожего пастушка, отвлекают берендеев от разлада.
Снегурочка отпросилась у своих настоящих родителей, Деда Мороза и Весны Красны, пожить среди людей. Бедную парочку, Бобыля и Бобылиху, драматург рисует в красках не самых приглядных. Работать не хотят, а помыслов о богатстве – тьма. Вот пригрели красавицу в надежде, что от женихов отбоя не будет, а значит, и подарки дорогие последует. Да не тут-то было: Снегурочка никого приветить не умеет, то ли не добра, то ли равнодушна, а «стыдливость к лицу богатенькой». Ну, где понять людям, что она Морозова дочка?
Красота же её, действительно, внесла большую смуту в жизнь этих славян. Богатый торговый человек Мизгирь даже отказывается жениться на Купаве, едва увидев Снегурочку. По мнению берендеев, он преступник, заслуживающий смертной казни: нельзя бросать девушку, уже отдавшую свою любовь и обещанную родителями. Но царь напоминает собравшимся судить купца, что в их уложении нет кровавых законов. Заставлять Мизгиря жениться, как предлагают иные, тоже нельзя: «Не терпит принужденья свободный брак». Да и Купава заявляет, что не хочет жить в ненависти к предателю: «Не надо мне его!» Тогда Берендей решает, что кто-то должен разбудить в Снегурочке любовь – не может быть, чтобы такая красота существовала бесплодно. Когда красавица станет женой берендея, Ярило примет это как большую жертву и порадует народ добрым к нему отношением.
Бедная Снегурочка, что ей остаётся? Единственное, что она воспринимает благодарно, живя среди людей, – песни Леля. Видимо, Островский, обожавший музыку, хотел лишний раз подчеркнуть живительную силу творчества. Недаром за Лелем бегают все девки, и даже жена Бермяты, Елена Прекрасная, не может равнодушно слушать песняра. Кстати, мне всегда было непонятно, почему эту женщину зовут в пьесе Еленой? Как-то не вяжется со славянскими именами, да и намёк на иноземный миф ни к чему. Но дело авторское, вольное.
Конец у сказки не самый добрый. Снегурочка вымолила у своей матери, Весны Красны, человеческой любви. Надев волшебный венок, который отдаёт ей Весна, она видит мир совсем другим – холодная завеса падает с глаз. И первый, кого она встречает – а это гоняющийся за её призраком (происки Лешего) по лесу Мизгирь, – становится возлюбленным для неё. Всё бы хорошо, можно идти к Берендею за благословением на брак, да Ярило Снегурочке враг, с первым его лучом она тает. Несчастный Мизгирь бросается в озеро: он считает, что боги его покарали.
Однако берендеи не грустят. Царь, объясняющий произошедшее, так и говорит: «Снегурочки печальная кончина и страшная погибель Мизгиря тревожить нас не могут; Солнце знает, кого карать и миловать. Свершился правдивый суд! Мороза порожденье – холодная Снегурочка – погибла». А Лель поёт хвалебную песню Яриле.
Говорят, в Древней Руси на самом деле были берендеи. Где-то в XI веке. Была ли их жизнь такой, какой ею нарисовал Островский? Вряд ли. Хотя, конечно, богу Яриле поклонялись – если относить их к славянам (некоторые настаивают, что это какие-то тюркские племена, но мне такая версия правильной не кажется: само слово «берендеи» как тюркское не звучит). Что же до самой Снегурочки – образ не ясный, но поэтический. Жаль её всё-таки.
20 декабря 2012 года, Елена Сироткина
