…Любовь встречается редко еще и потому, что люди боятся любви, так как это — постоянная забота и тревога за любимого человека, постоянная ответственность.
Любовь никак не совпадает с счастьем в будничном смысле этого слова.
Любовь — очень парадоксальная вещь.
Во-первых, любовь возникает тогда, когда любить нельзя, и развивается, преодолевая различные препятствия.
Вся художественная литература построена на описании этого конфликта — любовь Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты, Вронского и Анны Карениной.
Не только в литературе, но и в жизни любовь всегда развивается в борьбе с внешними обстоятельствами, в борьбе с обществом, с судьбой.
Отсюда второй парадокс — любовь всегда связана со смертью: или оттого, что препятствия для нее оказываются непреодолимыми; или любящий человек осознает, как хрупко и недолговечно его чувство; или когда остро переживает тот факт, что он живет, дышит, радуется жизни и потому своим главным врагом считает небытие, распад, смерть.
Андрей Болконский перед смертью думал о том, что только любовь может противостоять смерти, только любовь является ее действительной соперницей и может спасти человека.
Ибо жизнь как таковая, осуществляемая в смене поколений, — бессмертна.
Воспитывать — значит пробуждать способность любить.
Труд жизни начинается с труда души, с любви, а уже потом идут труд ума и труд рук.
Ребенку все можно дать, писал педагог Симон Соловейчик, если одарить его любящей душой, но ничего не получится, если не развивать его способность сердцем стремиться к сердцу другого человека.
Чтобы делать добро — надо приложить душевный труд, большую силу, и эта сила — любовь к людям, причем ко всем без исключения.
Обычно говорят, что всех любить невозможно, что есть люди недостойные.
Тем не менее, детей надо прежде всего учить любви — научатся любить людей, будет что и кого любить.
Ненавидеть тех, кто хочет погубить любимое и дорогое, они потом и сами научатся.
Если проповедовать выборочную любовь — этих можно любить, они хорошие, а этих не надо, — то постепенно можно прийти к выводу, что раз у всех людей есть недостатки, все в чем-то плохи, то и любить не надо никого.
ОТ СЕБЯ.
Люди, что вы делаете, раздувая ненависть к украинцам, американцам, евреям, мусульманам?
ВЫ НАКЛИКАЕТЕ НЕНАВИСТЬ НА СЕБЯ!!!!
Исключительная роль в понимании и утверждении любви принадлежит христианской религии.
Она учит, что Бог есть любовь, любовь вообще, чистая любовь, поднимаясь к которой, человек начинает жить в атмосфере любви и становится способным к любому конкретному ее проявлению — любить человека, животное, природу.
В Новом Завете говорится: «.. .всякий любящий рожден от Бога и знает Бога; Кто не любит, тот не познал Бога...» (I Ин 4, 7-8).
Религиозная, христианская суть любви не имеет ничего общего с рационалистическим требованием всеобщего равенства и альтруизма, которое постоянно вновь и вновь возрождалось во многих идейных течениях — от софистов V векд до коммунистического Интернационала.
Нельзя любить как «человечество вообще», так и «человека вообще», — можно любить только данного, отдельного, индивидуального человека во всей его конкретности.
Мать любит каждого своего ребенка в отдельности, любит то, что есть единственного, несравнимого в каждом из ее детей.
Любовь может лишь несовершенно и частично реализовываться в мире, оставаться для многих только путеводной звездой.
Но если душа узнала, писал С. Франк, что любовь есть оздоровляющая, благодатствующая сила Божия, то «никакое глумление слепцов, безумцев и преступников, никакая холодная жизненная мудрость, никакие приманки ложных идеалов — идолов — не могут поколебать ее, истребить в ней это знание спасительной истины».
Подлинная любовь — всегда чудо, и, как чудо, встречается крайне редко. Очень часто люди довольствуются эрзацами, суррогатами, многочисленными формами псевдолюбви.
Об этих формах писал Э. Фромм в своей книге .«Искусство любить».
ПСЕВДОЛЮБОВЬ
Во-первых, большинство людей считает, что любовь — следствие сексуального наслаждения, и если двое научатся вполне удовлетворять друг друга в этом смысле, то постигнут искусство любить.
На самом же деле, отмечал Фромм, истина прямо противоположна: любовь не является следствием сексуального удовлетворения, наоборот, даже знание так называемых сексуальных приемов — это результат любви.
Второй формой псевдолюбви, которая вместо счастья приводит лишь к неврозам и страданиям, является привязанность к образу одного из родителей. Уже будучи взрослыми, люди переносят чувства ожида-ния или страха, которые испытывали по отношению к отцу и матери, на любимого человека. Они никогда не освобождаются от образа зависимости и ищут этот образ в своих любовных требованиях. В подобных случаях человек в смысле чувств остается ребенком, хотя интеллектуально и социально находится на уровне взрослого.
Еще одна форма псевдолюбви — любовь-поклонение. Люди часто имеют склонность обожествлять любимого. Отчужденный от своих собственных сил, человек проецирует их на своего кумира, почитаемого им как воплощение любви, света, блаженства. Он теряет себя в любимом человеке, вместо того чтобы находить себя в нем. А поскольку никакой человек не может в течение долгого времени жить в таком состоянии, то неизбежно наступает разочарование. Проявление невротической любви — это нежелание замечать свои недостатки и сосредоточенность на слабостях «любимого» человека
Любой из нас прекрасно видит даже маленькие слабости другого, но беспощадно обличая их, охотно закрывает глаза на свои собственные пороки. Если два человека делают это одновременно, то их любовные отношения превращаются в пытку постоянного взаимного разоблачения.
Разновидностью псевдолюбви является также «временная аберрация». Двое мечтают о блаженстве, которое будто ожидает их впереди,между тем в данный момент им уже стало скучно друг с другом. Эта тенденция совпадает с общей психологической установкой, характерной для современного человека. Он живет в прошлом или в будущем, но не в настоящем. Он сентиментально вспоминает свое детство или строит счастливые планы на завтра.
Переживается ли любовь «заместительно», как фиктивное участие в переживаниях других людей, переносится ли она из настоящего в прошлое или в будущее, такие абстрактные и отчужденные формы любви служат лишь наркотиком, облегчающим боль от реальности, одиночества и отчуждения.
Очень частая форма псевдолюбви — это проекция своих проблем на детей. Когда человек чувствует, что не в состоянии придать смысл собственной жизни, он старается обрести его в сыне или дочери. Но так можно, считал Фромм, принести несчастье как самому себе, так и своему ребенку.
Не найдя смысла для себя, можно и ребенка воспитать неправильно.
Часто детьми прикрываются, чтобы не расторгать несчастливый брак: «мы не можем разойтись, чтобы не лишать ребенка единой семьи». Однако на самом деле атмосфера напряженности и безрадостности в подобной семье более вредна для ребенка, чем открытый разрыв его родителей.
В сегодняшнем российском обществе состояние постоянной борьбы всех против всех привело к неслыханному общему ожесточению, к забвению того, что любовь — это не сентиментальное чувство, не каприз настроения и не ослепляющая болезнь.
Это вообще не только и не столько человеческое качество или способность, а объективный закон существования человеческого мира.
Любовь — это усилие во что бы то ни стало остаться живым, сохранить в себе искру божественного начала, не поддаться омертвляющему воздействию «мира»: ненависти, насилию, автоматизму мышления и поведения,.
Понимание того, что человек без любви — жалкое, неполноценное существо, не постигающее смысла своего существования, выражено апостолом Павлом:
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто» (I Кор 13, 1-2).
