7 апреля 1945 года в городе Кёнигсберге было явлено великое Божие чудо, когда Бог наш Иисус Христос и Пресвятая Богородица спасли от смерти сотни тысяч солдат. Во многих исторических книгах написано, что неудачный штурм Кёнигсберга состоялся 6 апреля 1945г. В этот день на улицах города погибли 120 тысяч наших воинов, немцы потерь не имели. А на воинских медалях выбита надпись: «За взятие Кёнигсберга 10 апреля 1945г.» Любой человек скажет, что невозможно взять неприступный город-крепость за четыре дня человеческими силами. Об этом я и хочу рассказать читателям газеты «Русский Вестник». Мой отец, подполковник юстиции Петров Алексей Петрович в начале февраля 1945г. был назначен контролером 3го Белорусского фронта, так как он был членом Государственного комиссариата контроля армии СССР. После войны, в течение 1948–1951 гг., находясь в отставке, он был судьей в г. Калинине (ныне Тверь). Почти каждую неделю, в моем присутствии, он рассказывал эту удивительную историю пяти человекам: молодому прокурору, который стал потом Генеральным прокурором нашей области и умер в 2014 году; двум офицерам из комендатуры Кёнигсберга: военкому Малыгину Владимиру Петровичу и офицеру из группы контроля фронта Худолею Петру (после войны они были слушателями Военной Академии тыла), а также двум заседателям, которые нравились моему отцу. Эти пятеро людей сами просили отца повторять свой рассказ в конце каждой встречи. Когда 12 апреля 1945 г. советские войска после очень тяжелых боев вышли к Кёнигсбергу, командующий Василевский А.В. на военном совете объявил, что попробует послать ультиматум коменданту крепости, и в присутствии моего отца зачитал текст: «Господин комендант, предлагаем вам отказаться от сопротивления, так как Германия проиграла войну. Берлин будет взят к 1му мая, а Гитлер будет убит или пленен не позднее 30 апреля. Не будем убивать солдат ваших и наших, разрушать город и убивать его жителей». Офицер вернулся живым и принес удивительный ответ. 2 апреля 1945г. Василевский А.В. огласил его на военном совете вечером. Ответ гласил: «Тевтонские рыцари не сдаются никогда. Не вздумайте входить в город: вы будете нами убиваемы, нас вы не убьете никогда. Наши предки в веках сделали всё, чтобы никакой неприятель не мог овладеть нашим городом. Нас не интересует, что будет с Германией, так как Восточная Пруссия — это другое государство, а также нас не интересует судьба какого-то австрийского ефрейтора Гитлера. Нам не страшны никакие войска, авиация и даже новое оружие фюрера, которое делают в Норвегии. И мы в своей цитадели прождем столько лет, сколько потребуется, чтобы ваш безбожный режим рухнул, хотя бы от послевоенных последствий». Василевский А.В. доложил сразу Сталину, и тот ответил: «3го апреля пришлю авиационную армию, и тогда посмотрим, что будет через три дня». Через три дня, 5 апреля, пилоты донесли Василевскому: «Входите в город, все убиты, здания разрушены. По городу никто не двигается». Утром 6го апреля в 6 часов утра был дан приказ о вхождении в город. Без всякого труда по пустым улицам наши бойцы достигли базальтовой горы, которую окружал ров с водой. Огромные стальные ворота вели внутрь горы. Как только первые наши солдаты бросились в воду, в этот момент ураганный огонь из всех разрушенных зданий и из бойниц горы положил на землю тысячи человек. Снайперы держали их весь световой день, никому не давая пошевельнуться. Ужас охватил всех на военном совете, когда А.В. Василевский, сын священника, сказал, что он не собирается больше бросать на гибель людей, так как под городом есть другой город, а в Москве не станут об этом слушать и будут требовать взять город в апреле. Василевский объявил, что все они обречены на гибель, поэтому остается только одно средство — то, которым побеждали наши предки. Утром к 6 часам была доставлена Казанская икона Божией Матери, и два молодых священника в голубых одеяниях в закрытом от пуль дворе построили како-ето количество солдат, приказали всем снять шапки и начали служить молебен Богородице. Через 15 минут, закончив, они взяли икону и хотели понести ее вперед. Все в этот миг ужаснулись, что их сейчас убьют, а они сделали два шага — и внезапно установилась тишина. Подождав минуту, снова побежали наши бойцы, а над их цепями наверху шла Пресвятая Богородица. Ворота крепости открылись сами, и оттуда стали выходить гитлеровцы, бросать оружие, становились на колени, глядели на небо и крестились. У немцев отказало оружие на 25 минут, а подоспевшие советские воины быстро переплыли водное препятствие и побежали по коридорам крепости, не встречая никакого сопротивления. Им навстречу шли с поднятыми руками фашисты, без оружия. 90тысячная группировка гитлеровцев сдалась в плен. Мой отец сразу был назначен исполняющим обязанности коменданта Кёнигсберга. Он со своими офицерами лично допрашивал пленных, и все они в один голос говорили, что оружие отказало, а над горою стояла Мадонна. Через три дня мой отец и офицеры комендатуры нашли коменданта Отто Лаша. Он застрелился в одном из помещений вместе с несколькими молодыми офицерами. На медали «За взятие Кёнигсберга» должно быть написано «7 апреля». После прибытия из Москвы полковника Бакланова, коменданта Кёнигсберга, мой отец приступил к своим обязанностям. Он был контролером всех комендатур западных земель — Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Кёнигсберга и до ноября 1946 года исполнял обязанности коменданта порта Пилау. Отец был потрясен всем увиденным. В возрасте сорока одного года он подал в отставку, отказался от подаренного правительством дома, ничего не взял из имущества и приехал в Тверь. Приказал моей бабушке водить меня в храм и причащать. При этом не сказал мне, что не нужно никому рассказывать об этом, я сама это чувствовала. Удивительно, что за четыре года — 19481951 — никто не увидел, что меня водили в церковь. В Калинине отец мой стал самым милостивым судьей для бедных. Все эти годы он каждую ночь клал под подушку пистолет, думая, что кто-нибудь из собеседников донесет на него за эти рассказы. О таких чудесах нужно рассказывать русским воинам. Если будут молиться — ничего не страшно. И качество жизни не зависит от количества денег и величины дома, а зависит от того, насколько ты воцерковлен. Настоящему православному русскому нечего бояться. Явление Божией Матери в Кёнигсберге доказывает, что Господь любит Русь и по молитвам помогает всегда.
С уважением, Галина Алексеевна МИХАЙЛОВА (урожденная Петрова), г. Тверь
P.S.: Мой отец умер 23 октября 1951 года от остановки сердца. Я постоянно слушала его рассказы о чуде в Кёнигсберге, сидя недалеко от отца, за шторкой. Тогда, в 1951 году мне было 13 лет. Copyright ©2001 "Русский Вестник"
