Язык устроен крайне сложно при всей его неприглядности. Это мышечный орган без костей, что знают все, имеет иннервацию от многих черепно-мозговых нервов, так как язык есть орган вкуса, речи и социального общения. Язык спрятан в ротовой полости и защищен от механических нападков и покушений на него. Движения языка способствуют правильному пищеварению, формированию пищевого комка и продвижению его в правильном пищеварительном и социальном поступательном направлении без припятствий. Побочные ощущения; невнятности речи, каши во рту, сухости, пробки, комка в горле, руминации (поплевывания), дурного настроения возникают, как следствия телесной и социальной дизгармонии.
Язык чрезвычайно хорошо кровоснабжается и инфаркты языка не встречаются даже у народных депутатов при его гибели. Это способствует повышенной активности и подвижности языка, не говоря о вкусовой разборчивости. Вкусовые привязанности часто принимают форму мании и обжорства, и индуцируют болтливость в форме пустопорожних обещаний и откровенного вранья.
Исследования языка при жизни, и как категории речи, после его гибели, которая встречают многочисленные порицания в силу его бессмертия в памяти потомков, и определяют многочисленные затруднения. Гибель языка, таким образом, есть оптимистическая трагедия общественного масштаба – жертва современной научной диалектике изучения этого органа в рамках патологии и нормы культуры вкуса.
