Опубликовано: 20 июля 2013 11:46

Александр Никонов Что такое Библия

Религия как глобальный бизнес-проект

 

Фамилия Бога

 

§ 1. Что такое Библия и как она устроена?

 

Библия — это сборник фольклора древних скотоводческих племен, проживавших на территории Палестины. Многие народы оставили после себя тома фольклористики: финны — «Калеваду», индусы — «Махабхарату», киргизы — «Манас», калмыки — «Джангар», индейцы — «Пополь-Вух»... Однако именно древнееврейским сказаниям было суждено сыграть огромную роль в истории цивилизации. Почему? Может быть, потому что еврейский эпос был уникальным в своем роде,  коренным образом отличавшимся от любого другого на­родного эпоса? Нет. Еврейские мифы и сказания вторичны, а во многом просто заимствованы (чтоб не сказать украдены) у более развитых народов тогдашнего мира... Может быть, Библия выделялась среди прочих текстов какой-то особой нравственностью и мудростью? Нет, она была не менее, а, ско­рее, даже более жестока и алогична, чем мифологии других народов. Так в чем же дело? Почему именно этому прыщу по­везло вырасти до фурункула? Язычники помогли. Язычники, создавшие великую империю...

Библия скомпонована из нескольких десятков никак не связанных между собой произведений самого разного жанра. Есть в ней чисто исторические куски, повествующие о происхождении и похождениях племен диких скотоводов, есть теологические, рассказывающие о примитивном миро­воззрении последних, а есть чисто эротическая лирика Древнего Востока, не имеющая к религии вообще никакого отношения.

Все вместе эти разнородные произведения объединяются и один толстенный том приличного веса. Причем изложены библейские истории в виде так называемых «стихов» под но­мерами. Почему под номерами и в виде «стихов»? О, это смешная история!.. Древнейшие варианты Библии не имели ни глав, ни стихов. Да и откуда у примитивных скотоводов понятие о главах?.. Впервые на главы Библия была разбита в XIII веке кардиналом Стивеном Ленгтоном. Чуть позже другой кардинал — Гуго Сен-Шерский разбил отдельные главы на так называемые «стихи». И уже в XVI веке издатель Этьен для удобства пользователей поставил возле стихов цифры — чтобы набожным гражданам было проще искать подходящие к случаю цитатки (в те времена любили щеголь­нуть цитаткой из Библии, так же как в XVIII веке — цита­той из просветителей). Учтите, что при цитировании Библии я эти циферки практически всегда буду опускать, дабы не за­мусоривать текст.

Так же как бутерброд состоит как минимум из двух ком­понентов — хлеба и колбасы, так Библия «свинчена» из двух частей — Ветхого Завета и Нового. «Завет» — это «договор». То есть соглашение между евреями и их племенным богом. Их два.

Ветхий Завет — это то, что было до Иисуса Христа, Но­вый Завет — то, что после... Нынешние священники стара­ются не акцентировать внимание прихожан на Ветхом Заве­те, понимая, что уж больно дико для современного человека звучат все эти странные истории, которые там описаны. Попы понимают, что чтение Ветхого Завета произведет на со­временного человека гнетущее впечатление. И для многих может послужить первым шагом к разочарованию в вере. Поэтому служители культа часто говорят: «Ах, это же Ветхий Завет! Не читайте его. Читайте Новый Завет!» Даже слово та­кое появилось - «ветхозаветный», то есть безнадежно уста­ревший. Но при этом, самым парадоксальным образом, Вет­хий Завет официально никто не отменял, он по-прежнему считается священным, просто ссылаться на него... ну, непо­литкорректно, что ли... Цивилизованные люди не поймут. Только диковатые американцы любят щегольнуть знанием какой-нибудь ветхозаветной цитатки или истории. Да и то, ссылки на Ветхий Завет - удел консерваторов из южных штатов, а современная интеллигенция огромных мегаполисов подобными вещами давно не балуется. Неприлично как-то.

Первой книжкой, входящей в Ветхий Завет, является «Бытие». Она наиболее известна публике...

 

§ 2. Бытие определяет сознание...

 

Для того чтобы адекватно воспринимать рассказы Ветхо­го Завета вообще и первой его книги в частности, нужно чет­ко представлять себе умственное и моральное состояние той туземной публики, которая кочевала по Аравийскому полу­острову.

Что такое примитивное сознание дикаря? Чем оно харак­теризуется? Оно характеризуется суеверностью, примитив­ностью, алогичностью, мстительностью, сентиментально­стью, жестокостью, эмоциональной лабильностью (скачками настроений). А также крайне низким уровнем интеллекта. Что в полной мере отражается в картине мира, порождаемой таким сознанием.

Этнографами и психологами сознание представителей отсталых народов исследовано довольно полно. В одной из своих книг я рассказывал об исследованиях советского ученого Лурии, который немалый кусок своей жизни посвя­тил изучению как раз такого - примитивного - типа созна­ния. Лурии в этом смысле повезло: для своих исследований ему не пришлось ехать в джунгли Амазонии или высажи­ваться в Новой Гвинее. Материал для изучения ему в избыт­ке предоставила его советская родина. Лурия поехал в Узбе­кистан и стал исследовать там дехкан с самым неразвитым сознанием из самых дальних кишлаков.

Полностью повторять эпизод из своей прошлой книги я, разумеется, не буду, но и заставлять вас откладывать эту книгу, чтобы прочесть другую, тоже было бы чересчур же­стоко. Поэтому здесь я приведу только небольшой кусочек в сокращении, чтобы вы могли полностью составить впечат­ление об эволюции сознания.

...Этнограф и историк Эдуард Тайлор полагал, что мыш­ление первобытного дикаря ничем, по сути, не отличается от мышления современного человека, и человек каменного века был так же логичен, как и мы. У французского психо­лога Люсьена Леви-Брюля было иное мнение на этот счет. Он полагал, что в примитивных сообществах люди имеют дологическое мышление (которое я бы назвал природным, синтетическим или животным). И в нен. преобладают «кол­лективистские», а не «индивидуалистические» представления о мире. То есть первобытный человек не слишком выделял себя из окружающей среды, его абстрактное мышление было не слишком развито. Дикари даже говорят о себе в третьем лице: «Мумба пошел на охоту».

Тому, кто часто наблюдает за маленькими детьми, это знакомо. Малыши ведут себя аналогично, тоже говорят о себе в третьем лице: «Петя обкакался». Это «невыделение себя» характерно для совсем маленьких. Иными словами, взрослые папуасы по уровню развития соответствуют пятилетним ци­вилизованным детям. (Когда мы будем говорить о религиях тихоокеанских туземцев, вы в этом убедитесь сами.)

Характерными чертами дикарского мышления Леви-Брюль называл его хаотичную организацию, инфантильность, конкретность (как антоним абстрактности), а также склон­ность к логическим противоречиям, которых мозг «в упор не видит». Ну и имманентную мистичность. Кроме того, предполагали сторонники этой точки зрения, примитивным мышлением обладают, кроме дикарей и детей, еще и умствен­но неполноценные взрослые. Вот это все и решили проверить наш советский орел от психологии Лурия и его команда.

Результаты удивили ученых. Скажем, любой цивилизо­ванный человек увидит геометрическую общность между окружностью и недорисованной окружностью с «выкушен­ным» кусочком дуги - потому что обе эти картинки объеди­няются абстрактным геометрическим понятием «окружность». Туземцы этого не видели. «Что же общего между ними, если

вот это — монета, а это — неполная луна?» — недоумевали они, тыкая заскорузлыми пальцами в картинки.

Крестьянину показывают четыре рисунка: молоток, пила, топор и полено. Какой предмет лишний? Вот как рассуждал некий Рахмат:

— Ничто не лишнее, все они нужны, — сказало это дитя природы. — Смотрите, если вам нужно разрубить что-нибудь, например, полено, вам понадобится топор. Так что все они нужны!

Ему попытались объяснить принцип решения этой эле­ментарной логической задачи на другом примере. Вот смо­три, Рахмат, есть трое взрослых и один ребенок. Кто лишний в группе? Конечно, ребенок, потому что остальные — взрослые!

— Нет! — не согласился узбек. — Нельзя мальчика уби­рать! Он должен остаться с другими! Все начнут работать, и, если им придется бегать за разными вещами, они никогда не закончат работу, а мальчик может бегать за них. Мальчик научится, и это будет лучше — они смогут вместе хорошо ра­ботать.

— Ну, хорошо, — попытался зайти с другого конца Лу-рия. — Вот смотри, у тебя, допустим, есть три колеса и кле­щи. Конечно, клещи и колеса совсем не похожи друг на дру­га, правда? Можно сгруппировать похожие предметы и ис­ключить непохожий?

Ответ дикаря блистателен в своей первобытной простоте:

— Нет, все они подходят друг к другу! Я знаю, что клещи не похожи на колеса, но они понадобятся, если надо закре­пить что-то в колесе! Нужно иметь и колеса, и клещи. Кле­щами можно работать с железом, а это трудно!

Далее Лурия переходит к другой задачке. Он показывает колхозникам рисунки с изображениями пули, кинжала, ружья и птицы. С той же просьбой - убрать лишнее. Крестьянин отказывается. В его синтетическом мире нет ничего лишне­го, все в хозяйстве пригодится!

— Вроде ласточка лишняя? Хотя... Нет! Не лишняя! Ружье заряжено пулей и убивает ласточку. А если нужно разрезать птицу, то можно это сделать кинжалом, по-другому нельзя — ружьем не разрежешь! Поэтому то, что я сначала сказал про ласточку, — неверно. Все эти вещи подходят друг к другу!..

Ранее психолог Выготский установил, что подобный тип мышления присущ малым детям: ребенок сравнивает пред­меты по любому их случайному признаку — цвету, форме, размеру. Однако в процессе рассуждений в его маленьком мозгу происходит «соскок» — он забывает, какой признак принял для первичной классификации, и начинает валить предметы в кучу уже по какому-то иному признаку. Лурия так описывал этот опыт Выготского: «В результате он (ребе­нок. — А. Я) часто собирает группу предметов, не обладающих только одним общим признаком. Логическая основа таких группировок часто представляет собой целый комплекс при­знаков, объединенных общей ситуацией. Предметы объеди­нены общей ситуацией, в которой каждый из них участвует индивидуально. Примером подобной группировки может быть категория еда, куда ребенок включает стул, чтобы си­деть за столом, скатерть, чтобы покрыть стол, нож, чтобы резать хлеб, тарелку, чтобы положить хлеб, и т. д.»

Выготский определил, что данный способ классифика­ции характерен только для дошкольников и детей, недавно пришедших в школу. Именно таков интеллект неграмотных крестьян. Это вечные дети...

Неутомимый Лурия предлагает темным людям следующую задачу. На рисунке стакан, бутылка, сковородка и очки. Что лишнее? Как вы уже поняли, лишнего ничего нет. Все в хо­зяйстве пригодится!

— Эти три подходят, — говорит очередной крестьянин, — но я не знаю, зачем ты сюда положил очки. Нет, пожалуй, они тоже подходят! Если человек плохо видит, ему приходит­ся надевать очки, чтобы пообедать.

- Но один человек сказал мне, что одна из этих вещей не подходит к группе, - пытается Лурия направить селянина на путь истинный. Что же отвечает селянин?

- Может быть, это у него в роду - думать таким образом. А я скажу, что все они подходят. В стакане нельзя варить пищу — в него можно наливать что-нибудь. Для готовки нуж­на сковорода, а чтобы лучше видеть нужны очки. Нам нуж­ны все эти четыре вещи - вот почему их положили вместе.

Чувствуете, как работает у них мозг? Раз положили, зна­чит нужно. Зря не положат. Хозяин сказал сделать, значит, нужно сделать без рассуждения. Начальник зря не скажет. В такой детский мозг достаточно вбить один гвоздь догмата, и вся конструкция слепой веры будет на нем держаться. Про­ще всего управлять простыми людьми. Потому что те, кто поумнее, сто раз спросят, почему нельзя, при каких именно условиях нельзя, и кому это выгодно. И если ответ их не удо­влетворит, нарушат запрет с большей готовностью, а главное, с минимальными душевными угрызениями... Вернемся, од­нако, к безуспешным попыткам детей природы хоть что-нибудь правильно классифицировать.

Какие-то попытки успешной категоризации делали лишь те туземцы, которые получили начальное школьное образо­вание. Но не такие люди писали Библию!..

С помощью опытов Лурии были посрамлены привержен­цы Вюрцбургской психологической школы, которые упорно твердили о врожденных логических ощущениях, присущих человеческому сознанию. А ведь еще до Лурии один из веду­щих психологов мира, швейцарец Жан Пиаже поправлял приверженцев Вюрцбурга: он изучал психологию «недоде­ланных взрослых» - детей - и обнаружил то же самое явле­ние, которое нашел у примитивных крестьян Лурия. Ника­ких врожденных «логических ощущений» не бывает, сделал заключение Пиаже.

Библию писали сущие дети... Весь вышеприведенный экскурс в психологию неразвитого сознания был сделан только и исключительно для того, чтобы проиллюстрировать это утверждение. Вспомните самую популярную детскую сказку «Курочка Ряба». Жили-были дед и баба, и была у них курочка Ряба. Она снесла им золотое яичко. Дед бил-бил -не разбил, баба била-била - не разбила. Бежала мимо мышка, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Плачет дед, плачет баба. А курочка говорит им: «Не плачь, дед, не плачь, баба, снесу я вам новое яичко - простое, а не золотое». Всё.

Открыв рты, дети слушают эту ахинею... Почему дед и баба не обрадовались халявному золоту? Для чего они пытались испортить дорогую вещь? Почему дед не прихлопнул грызуна-паразита, бегущего к яйцу? Как слабой мышке удалось сде­лать то, что не удалось более крупным млекопитающим (деду и бабке)? Почему герои рассказа заплакали, когда яйцо раз­билось, ведь еще минуту назад они с упорством маньяков сами этого добивались?

Дети не задают всех этих вопросов. Дети не видят алогиз­мов. Таково их внутреннее устройство: задача детенышей -слепо, не рассуждая, копировать взрослых, чтобы научиться выживать в этом мире. Повторяй и спасешься - вот принцип животного обучения. А логика и, соответственно, алогиз­мы, — продукт развитого ума и образования.

В значительной своей части Ветхий Завет состоит из по­добного рода сказок. Он полон алогизмов и противоречий, порой настолько вопиющих, что современному человеку со­вершенно непонятно, как их веками могли не замечать. В по­следующем мы не раз еще будем на них с удивлением наты­каться, а здесь я приведу только один пример.

Долгое время считалось, что первые пять книг Ветхого Завета написаны самим Моисеем - тем мужиком, который, по легенде, разговаривал на горе с Богом и принес евреям от него руководящие указания на каменных плитках. Уди­вительный парадокс состоит не только в том, что о самом Моисее в книгах написано в третьем лице, и не в том, что о нем в Пятикнижии есть такие строки: «Моисей же был чело­век кротчайший из всех людей на земле». В конце концов, Мои­сей мог написать о себе в третьем лице, как Николай Остров­ский о Павле Корчагине, и при этом самым бессовестным образом себя расхвалить. Но в книгах, авторство которых приписывалось Моисею, описана... смерть и похороны самого Моисея!.. И это, пожалуй, похлеще «Курочки Рябы»! Однако совершенно не замечается примитивным сознанием... Впер­вые сей вопиющий нонсенс был отмечен персидским ученым еврейского происхождения Хиви Габалки только в IX веке.

...Вернемся, однако, к сути открывающей Библию книги, на миг позабыв об ее авторстве. «Бытие», как уже было ска­зано, - пожалуй, самая известная широкой публике вещица. Ее может воспроизвести практически каждый, а некоторые христиане из глухих провинций Америки даже всерьез ве­рят в то, что там написано, - будто Бог создал мир за шесть дней, изготовил человека из глины, а женщину — из его ре­бра... что он запретил Адаму и Еве кушать яблоки в своем саду, а когда тех соблазнил змей и они все-таки покушали яблок, Бог проклял их, сделал смертными, выгнал из своего сада и еще зачем-то (из чистой мстительности, наверное) включил женщине боль во время родов.

Сотни лет христиане считали эту «Курочку Рябу» по­трясающим божественным откровением, которое всевыш­ний дал евреям, как своим любимым питомцам. И только в XIX веке случилась одна неприятная история, которая по­ставила на откровении крест. Выяснилось, что главный хри­стианский миф - краденый.

 

 

культура искусство общество история
Твитнуть
Facebook Share
Серф
Отправить жалобу
ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА