Нематериальное живет само по себе.
.
И не нужны специальные усилия, чтобы вспомнить звук порвавшейся кинопленки на утреннем сеансе в «Доме ученых» на улице Правды Востока, когда показывали трофейные фильмы «Багдадский вор», «Серенада солнечный долины», «Джордж из Динки-джаза». А также фильм всех времен и народов «Леди Гамильтон» с юной Вивьен Ли. И как зажигалась в зале тусклая контрольная лампочка, и как все терпеливо ждали, пока киномеханик склеит пленку, и радовались стрекочущему пыльному лучу, направленному на экран.
.
Ленты эти выходили как бы анонимно: в них не было титров, из которых можно было бы узнать, в какой стране снимался фильм, какие актеры в нем играли.
.
Обычно не было и первой части, зато, как правило, картины предварял текст — всегда одного и того же содержания, вызывавшего в наших детских душах восторг и гордость: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году».
.
После этого сообщения в зале раздавались топот, грохот, аплодисменты и одобрительный свист.
.
Через много-много лет узнаешь, что английские и американские фильмы не могли быть трофейными, когда война закончилась, пригород Берлина Бабельсберг, в котором кроме киностудий находился богатейший архив не только немецких фильмов и документов, оказался в зоне советской оккупации. Все это богатство было отправлено в Москву, в Госфильмофонд. А потом далее по стране показывались замечательные фильмы — как бы по законному праву победителей.
.
Женская часть населения Советского Союза хотела быть похожей на Франческу Гааль, но больше на Марику Рёкк. И никто, кроме киноведов не вспоминает, что венгерка была любимейшей актрисой Гитлера, как Любовь Орлова Сталина.
.
Параллельные прямые не пересекаются только в геометрии (о неевклидовых пересечениях говорить не будем, сложно для неискушенного ума), зато часто и неожиданно пересекаются в жизни.
.
В 2002 году на экскурсии по пригородам Вены нас привезли в город Баден на трамвае и показали симпатичный, словно хрустящий пряничный домик, где все еще жила Марика Рёкк.
.
И это изумляло. Казалось, что она должна была исчезнуть вместе с «девушкой мечты» и нашим детством, но она дожила до 2004 года.
.
Мы посмотрели на домик, походили по улице. Красиво, как на открытках, нарядно, цветы растут, городок симпатичный, богатые проживают. Делать и смотреть там абсолютно нечего. Разве только лечиться, Баден — курорт с термальными сернистыми источниками.
.
Нашего гида звали Тобиас, посмотрев на часы, он предложил:
.
— Хотите посмотреть на Фрау Рёкк. Вам очень повезло. Она в это время возвращается из кафе, где завтракает и просматривает свежие газеты. Это ее обычное расписание, когда она не уезжает выступать.
.
Группа, желавшая дополнительных впечатлений за те же деньги, радостно согласилась.
.
— А что она еще выступает?- мы удивились.
— И даже триумфально,- уважительно отозвался Тобиас, и подробно стал рассказывать, как Марика принимала участие в концерте, посвященным столетию ее знаменитого друга Имре Кальмана — пела, отплясывала чардаш и била степ.
.
Через какое-то время, шелестя легкой походкой — нам навстречу двигалась «примадонна Рейха» и «звезда экрана» Марика Рёкк чуть замедлила шаг и поклонилась, как на сцене. Всем вместе. И каждому отдельно.
.
Никогда бы не подумала, что ей почти 90 — лет. И была она из другой жизни.
.
Цветная музыкальная комедия «Женщина моих грез» («Die FraumeinerTräume», 1944) в нашем прокате «Девушка моей мечты», чуть ли не единственная трофейная лента.
.
Большинство, называемые «трофейными», были — ворованными, как очень многие вещи в ту пору.
.
По нашей улице гуляла генеральша под зонтиком из настоящих брабантских кружев. Такой красоты и искусной работы, что спустя десятилетия можно воспроизвести рисунок причудливой вязи и маленьких ажурных дырочек, которые на лице немолодой дамы оставляли солнечные зайчики.
.
Но разве на войне генералам раздавали красивые зонтики? Или атласные пижамы – мода, на которые со страшной силой распространилась в нашем азиатском краю. В них даже ходили на балет «Красный мак» Рейнгольда Глиера в театр оперы и балета имени Алишера Навои (по проекту академика А. Щусева), который достраивали японские военнопленные из Квантунской армии.
.
Какие японцы? При чем здесь японцы? Однако это было именно так, люди с далеких островов строили это чудо на краю чужой империи.
.
И отзвук других жизней витает над мрамором дорических колонн, причудливых и стойких, как память.
.
Как музыкальный апофеоз балета, если о танце — словами: В небе загорается огромный красный цветок. К нему идет китайская беднота, освобожденная от власти европейцев. На носилки с мертвой Тао Хоа сыплются бесчисленные лепестки красного цвета.
.
Красный цвет — нота до.
Первая нота воспоминаний, о том, чего уж нет, и не будет.
.
Зачем, почему, для кого — я помню, что у Глиера отчество Морицович?
Почему мы что-то важное — забываем навсегда?
А звук лопнувшей струны помним.
В балете «Красный мак» был прекрасный вальс-бостон — и его звуки сплелись с другими многочисленными, создав картину вечно кружащегося мира в стремительном танце прожитых дней.
___________
На фото — внук Лев со своей девушкой Элизабет. Прямые наследники моих несметных сундуков впечатлений...
