Да, как ни странно, вот именно такое определение пришло мне в голову после двух посещений новой серии «Свадьбы Фигаро» в Берлине: 22 и 25 апреля, - «самодостаточный граф».
Но я все никак не могу отвлечься от своих воспоминаний о премьере «Le Nozze di Figaro» в Берлинской Staatsoper. Да и как об этом позабыть, если ноябрь 2015 принес немыслимые эмоциональные взлеты-падения: оперно-театральные и жизненные. Сейчас-то уже дело прошлое, сейчас уже можно сказать об этом: блестящий, невозможно цельный, органичный в своих выходках граф появился на том жизненном фоне, когда Ильдебрандо Д'Арканджело при каждом удобном случае летал из Берлина в Италию к больной дочери, которая по-настоящему балансировала на грани жизни и смерти. Счастье, что все сложилось, что сейчас все чувствуют себя хорошо (ттт!), но тогда я каждый раз замирала, думая: «А вдруг, вот в этот самый момент, он получит известие, бросит все и улетит». Поэтому всегда, когда я в очередной раз смотрю запись той «Свадьбы Фигаро», - снова и снова пытаюсь понять, на чем замешана эта чистая радость, выплеснутая на сцене, какие внутренние ресурсы и сколько сил, человеческих и профессиональных, было вложено в этот, без малейшего преувеличения, великолепный и невероятно комический образ. Полтора года я не могла об этом сказать, а тут поняла, что без этого никуда я не сдвинусь в своих попытках говорить о «Свадьбе Фигаро» Юргена Флимма в Берлине.
Итак, все-таки, о Моцарте, о самой моей любимой, без всякого преувеличения, опере, с которой, по большому счету, у меня все и началось пять лет назад.
Сюжет знаком всем в мельчайших подробностях. Все читали пьесу, все смотрели спектакль Театра Сатиры и, конечно, слушали самые разные варианты постановок оперы Моцарта на либретто Лоренцо Да Понте. Это головокружительная история, когда все умудрились запутаться, обмануться, сделать невероятные открытия и все-таки все пришли к благополучному финалу. Может, я за это так ее люблю: счастливый конец, без малейших натяжек (я, во всяком случае, так считаю) – это прекрасно, это здорово! Это именно то, что нужно именно мне.
Тем не менее не следует забывать, что пьеса Бомарше и либретто Да Понте – это две разные вещи. Общеизвестно, что в либретто отсутствуют самые острые моменты, рисующие именно политическую основу противостояния господина-слуги. И я очень рада, что, на мое счастье, не столкнулась с попытками режиссера устроить на оперной сцене манифестацию в «Свадьбе Фигаро». Если они и есть где-то – это меня миновало, вот радость-то!
Меня всегда удивляло мнение, что граф – глупец. Да полно вам, никогда я так не думала! Он просто таким родился: аристократ, всевластный, никогда особенно не задумывающийся о своем окружении, привыкший просто брать то, что ему диктует прихоть, ревнивый, но, тем не менее, старающийся держать лицо даже в самых неудобных для него ситуациях.
И вот Юрген Флимм (Jürgen Flimm), решив сделать из «Свадьбы Фигаро» настоящую комедию, придумал для этого идеальный ход: он вырвал графскую семью из привычного окружения (из исторического контекста тоже!) и оправил их в пустующую по большей части летнюю резиденцию. Причем сразу видно, что решение о путешествии было принято в один момент: и нелепые костюмы управляющего (дворецкого-садовника) Антонио (Olaf Bär) и его дочери Барбарины (Sónia Grané), и пыль, которую не успели стряхнуть с чехла на садовой мебели, и попытки как-то благоустроить все апартаменты, в которых происходит действие, - это явные свидетельства того, что все произошло неожиданно для всех. Идеальная обстановка для ощущения свободы, путаницы, безумств, легких интрижек и самых разных происшествий. И закономерного возвращения «к себе», когда этот день полной свободы все-таки заканчивается: все потрясенно оглядываются, вспоминают, кто они есть на самом деле, оценивают потери и облегченно осознают, что ничего непоправимого не произошло, и можно жить дальше скучной и размеренной жизнью, оставив обитателей поместья приходить в себя и наводить порядок до следующего нашествия.
Если пытаться представить себе жизнь героев за пределами этой вылазки, то складывается следующее впечатление: Фигаро (Lauri Vasar) – типичный служащий, совершенно не привыкший отдыхать, скучный и чуть занудный (ему даже придали оттенок меркантильной заинтересованности, когда в сцене воссоединения семейства он радуется не столько найденным родителям, сколько полученным в результате деньгам).
Сюзанна (Anna Prohaska), отлично сознающая ситуацию, радующаяся воздуху, морю и свободе, не прочь поиграть со всеми, но не всерьез, ни в коем случае!
Графиня (Dorothea Röschmann), конечно, страдает от недостатка внимания мужа, но мне кажется, что за пределами сюжета граф (Ildebrando D’Arcangelo) – серьезный, очень деловой и занятой человек, который тянет всю семью, решает вечные проблемы и совершенно не привык отдыхать. Поэтому и его нелепое ружье вкупе с охотничьим костюмом (на кого, скажите охотиться в таком снаряжении в окрестностях Севильи?), и неловкость в спортивном костюме для гольфа (явно не часто надеваемом!), зато полная органичность в парадной вечерней тройке.
Следует ли удивляться тому, что графиня чувствует себя обделенной, сама не прочь развлечься (раз уж так все удачно складывается) и боится во втором акте не столько за Керубино (Marianne Crebassa), сколько за мужа, который вполне способен довести себя до полной кондрашки своим неистовством! Керубино… Вот уж кто вырвался на свободу, никого и ничего не боится, офицерский патент – вовсе не повод печалиться, а, скорее, повод пуститься во все тяжкие.
Мне почему-то вспоминается «Один час полной жизни» О. Генри. Жизнь сделала крутой поворот и на несколько мгновений (часов) забросила людей в непривычную обстановку, столкнув характеры, вкусы, устремления; позволила им в этом побарахтаться, а потом волна отхлынула: все оказались на безопасном берегу, вздохнули с облегчением и… вернулись к свои повседневным, обычным маскам.
Не знаю, как кого, а меня приводят в восторг и одновременно умиляют все графские выходки. Думаю, большинство безоговорочно разделяет эти чувства. Во всяком случае, я прочла только один отзыв явного зануды, который пытался во всем этом найти философский подтекст, ругая, впрочем, только режиссера и отдавая должное певцам и актерам.
Они, по-моему, все в полном восторге от происходящего: не зря же Staatsoper Unter den Linden собрала их всех в том же составе уже в следующем сезоне, снова обеспечив себе полный аншлаг. И кстати, Юрген Флимм вместе с певцами внес некие коррективы: что-то убрали, какие-то моменты изменили, ну, и невероятная графская импровизация в каждом спектакле. Ильдебрандо Д'Арканджело так увлекся происходящим на сцене, что даже на аплодисментах продолжал играть. Вот фото последнего спектакля. Заметьте – это аплодисменты!
А уж что он творил в начале второго действия! Его жалобы на жизнь дирижеру (Pablo Heras-Casado) – это отдельная радость (на фото 2015 года Густаво Дудамель), а тут он еще простое перемигивание с клавесинистом заменил походами в оркестровую яму, причем, каждый раз проделывал это по-разному. Ну что я пытаюсь об этом рассказывать! Это надо видеть!
И одновременно это надо слышать, потому что… Ну вот надо слышать – и все тут! Может, я и хочу придраться – а не могу! Впрочем, мне хотелось бы узнать, что же случилось в сцене с садовником во втором спектакле, когда вначале Антонио пропустил реплику, а потом и Фигаро? Впрочем, все остальные, к счастью, все сделали правильно и вовремя. На самом деле, это совпадение, или что?
Но как же пел граф!!! Причем, я полагала, что уже слышала все, и удивить меня чем-то трудно, но даже во второй раз это было иначе, чем в первый, причем, обнаружились какие-то новые, до того мне неведомые, оттенки и нюансы. Вот жила бы я в Берлине – все шесть спектаклей посетила бы! Честное слово! И еще попросила бы!
О. Добренкова
