“В каждом из нас сидит пружина. Ее непременно надо заводить до отказа, но при этом не сломать”. Жан Кокто (О порядке в обличье хаоса) Я устала любить… В который раз начинать этот бесконечно-напрасный бег к идеалу… В который раз падать в бездну разочарования, в беспросветно-трагическое пространство непонимания… Я не хочу больше любить… ________________________________________________________________
Тонкие пальцы касаются странного металлического круглого предмета… В черном омуте пространства возникает свет… Аскетическое одиночество лампочки обостряет напряженное ожидание грядущей драмы.
Пальцы принадлежат рукам молодого человека, почти юноши… Бережные, осторожные, крадущиеся движения словно бояться спугнуть сконцентрированную тишину мрака… Так начинается спектакль «Властитель сумеречных бабочек», поставленный Таней Стрельбицкой по монодраме Жана Кокто «Человеческий голос»… Это философски обобщенная история познания любви и неизбежности её краха… Романтические монологи основного героя обрамлены скупым, но впечатляющим авангардностью и оттенками экзистенциализма декорационным убранством, предполагающим фаталистический надрыв сознания личности, околдованной магией любви... Но до того, как наступит финал, разрушающий вдохновенное восхождение чувственных устремлений героя, вместе с ним нам предстоит пережить трагическую кульминацию безумной влюбленности… С самого начала спектакля сердце приобретает тревожно-смятенный ритм, с развитием действия, обнажая и приближая скованную чувственность к экстазу…
Актер, Станислав Мотырев с такой эмоциональной силой повествует историю любви, что порой испытываешь физическую боль… Передаваемое им страдание потерянной любви настолько выпукло, что закрываешь на миг глаза, в надежде избежать к себе прикосновения этой боли… Утонченно-страстная пластика рук и каждый изгиб, совершенно сложенного тела, формируют структуру сюжета… Каждый миг передачи психологических изменений душевного состояния иллюстрируется мучительно-чувственным изломом тела… Лицо озаряется, гаснет, но остается светлым и в периодически исчезающем свете... Прекрасные глаза юноши подобны огромным изумрудам, изливающим влажный свет любовного страдания… И кажется вот-вот выльются океанской волной… Спектакль построен на контрасте: тьмы и света, всплеска настроения – от эйфории до упадничества; замкнутости пространства и его отворения; взаимодействия светлоликого героя и темноликого Гения неизбежности скорбного исхода, упорно присутствующего рядом, как маятник в часах времени, преследующего и контролирующего каждый шаг... Рождается мысль: не каждый ли из нас - в подобной ловушке… Но кто является свидетелем наших чувств и действий; судьей нашей, существующей в единственном экземпляре, личной жизни… И, может быть, смысл существования, если в не в досрочном физическом исчезновении, то - в отстранении от света и общества…
Спектакль заставляет и чувствовать, и мыслить… И два разных героя, присутствующих на сцене, каждый из которых ведет самостоятельное соло, неизбежно сливаются по ходу коллизии в диссонирующий дуэт, неожиданно обретающий в финале гармоничный трагический союз, как две стороны человека, составляющие неразрывное единство...
Образ, созданный Андреем Березиным, глубоко символичен, метафоричен, и противоположен мятущемуся, экспансивному, чувственному, страстно-неустойчивому герою Станислава Мотырева… Музыка, блистательно преподнесенная талантливым виолончелистом, призвана подчеркнуть обобщенность и иносказательность происходящего, драматичность личности, обладающей способностью к построению духовных иллюзий, и невозможность их достижения; в конечном итоге - предопределенность отчуждения и ухода от действительности... Однажды мы позволяем себе раскрепоститься в любви, летим навстречу обжигающему чувству, приближаясь к желанному восторженному пику наслаждения… А что происходит дальше фантастически показала в своей психоделической драме Таня Стрельбицкая, творчески переработав одноактную пьесу-монолог Жана Кокто, французского писателя, поэта, драматурга, художника и кинорежиссёра…
Думаю, возможно, постановка Тани Стрельбицкой заслуживает иной сцены, более свободной пространственно.. Но мысль параллельная корректирует сознание: ведь то, что развивало трагическую фабулу драмы, заперто внутри, внутри каждого из нас, и это внутреннее пространство – под замком уникальности каждого индивидуума… Любое прикосновение, чаще всегда, безжалостной реальности, разрушает, созданный внутри идеальный мир, мечту, иллюзию; убивает порхающих ярких бабочек, превращая их в тлен...
Свет сменяется тьмою… Чтобы не утонуть во мраке безнадежности, Татьяна своевольно, дерзко перестраивает финал классической пьесы и, буквально, взрывает окна… Впуская свет, она расширяет пространство, возрождая надежду на возможность любви… И сумеречные бабочки превращаются в пепел…
