0091.АП.07-27
Первый арест пропагандиста
-Здравствуйте, Иван Сергеевич!- Произнёс человек с лошадиной мордой лица. – Меня зовут Иван Дмитриевич. Я ваш тайный поклонник. Давайте по-простому тут общаться, называть всех просто по имени и отчеству, без всяких там модных заграничных штучек, и отечественного консерватизма. На правах хозяина положения я осмелюсь предложить Вам формат нашего общения. Вы – вольны во всём, мы общаемся на равных. Не стесняйтесь в словах и выражениях. За границы этой комнаты ничего не выйдет.
-Я арестован?! За что? Что Вы имеете ввиду под слово формат?! – достаточно спокойно задал свои вопросы Иван Сергеевич. - А называть Вас по имени, отчеству или как Вам ещё угодно, я готов, это просто. За границами России вольны и в этом. Как вам угодно.
-«Там нет отечества, и отчеств тоже нет», - впрочем, Вы этого пока не знаете.
-Это я как раз очень хорошо знаю. – Неожиданно улыбнулся Иван Сергеевич. - «И дым отечества нам сладок и приятен».
- Особенно, если это дым не горящей Москвы 1812 года. Тогда Единая Европа пришла к нам.
- Интересно, про Единую Европу никогда раньше не слышал. Действительно, все народы были европейские в воинстве Наполеона представлены.
- И сейчас есть, правда, в разных стадиях разложения на земле Русской все эти народы. Кто в земле уже сгнил, а кто своим гниение заразил ныне живущих, наших соотечественников, между прочим.
-Вы, батенька, философ. – Собеседник явно нравился Ивану Сергеевичу. – Так за что же я арестован всё-таки?
-«Был бы человек, а статья найдётся!» - Обаятельно улыбнулся человек с мордой лица. – Условно скажем, вы арестованы за не соблюдение некоторых формальностей. А безусловно, Вы арестованы потому что, хочется мне с вами поговорить с глазу на глаз, без свидетелей. А ещё проще, я использую своё служебное положение на благо Отечества и себя лично. А философ у нас был Николай Васильевич, чахотка погубила и его. Ну, ещё Гегель вроде бы тоже для Вас философ.
- «Ты виноват уж в том, что хочется мне кушать!» Так, кажется, писал Иван Андреевич. Как же Вы откровенны. И как просто у вас с Гегелем. А мундир не жмёт? Осмелюсь задать такой вопрос, раз из этой комнаты ничего не выйдет в свет. Значит, я арестован ни за что, ни про что. А, понял намёк, за статью.
-Цезуру надо проходить, такие правила. Но это только повод, формальность. Вам эта комната нравится? Я её специально обустроил для Вас. Разве она похожа на арестантскую камеру? А если нет, то разве это арест? Просто некоторое ограничение свободы передвижения. Мы и сами себя порой запираем в четырёх стенах, и ничего. Даже довольны. Писатель, поэт с этим живёт, ограничивает себя, чтобы не мешали творить. А вы ведь поэт, как я чувствую.
-Поэт -подражатель, но когда-то я считал себя поэтом. А сейчас меня уже все убедили, что я писатель.
-«Поэт в России больше чем поэт». Вы ещё напишите «Стихотворения в прозе».
-Неужели Вам и вашей службе про меня уже всё известно?
-И да, и нет. Это от нашей с Вами беседы будет зависеть, что потом произойдёт, так что отнеситесь к ней серьёзно, а главное, вдумчиво. «С нас многое спросится, эпохой и вечностью, мы – первая просека всего человечества». Простите меня, но я буду порой цитировать неизвестные Вам стихи и говорить странные слова. Будьте таким, как Вы есть, а я буду таким, как я есть тоже, без притворств и условностей общества. Мы – на равных, мне нравится философ Николай Васильевич Станкевич, и его стиль общения. Мёртвых можно называть и по фамилиям, мы им этим не навредим.
-Вы о службе? Вы предлагаете мне служить Отечеству? «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Я ему служу так, как я понимаю это служение. Я люблю свою Родину.
-Нет, прислужников всегда везде хватает. Я совсем не об этом, я про варианты развития ситуации. Я просто не хочу, чтобы скоро в России стало как в Европе. Я просто против Соединённых Штатов Европы. Не нравятся мне эти Соединённые Штаты. Лет сто и без них проживём ещё, а может и больше удастся, если с Вами сговоримся. Надеюсь, что уже читали «Манифест»?
-Я много читаю. Вас такой ответ устроит? – Хитро ответил Иван Сергеевич.
-Я тоже очень много читаю. Мне нравятся «Письма из Франции и Италии. С того берега». С Александром Ивановичем я тоже беседовал, с десяток лет ранее. Но сейчас ему советчик Ротшильд, зря Николай 1 деньги его отнял, врага лютого нажил. Если Вы в курсе дел, конечно денежных семьи Александра Ивановича. Про его личную жизнь каждая собака в Европе знает, а вот деньги любят тишину. Вы же по-немецки читаете, в отличие от меня, а на немецком языке «Письма с того берега» они уже изданы.
-Как так? Вы не знаете немецкий?! Язык Гёте и Гегеля? Как так могло произойти? Вы же образованный человек, это же очевидно!
-Даже французский язык я не знаю почти. Кое-что понимаю, но не знаю. Только английский, и то далеко от совершенства. Язык врагов надо знать. Вы знаете и немецкий, и французский, а для меня этого достаточно. Хотя это сейчас не суть важно, знание языков. Я получал образование исключительно на русском языке, чем и абсолютно счастлив, но просто так получилось.
Иван Сергеевич с большим интересом разглядывал своего собеседника. А тот не терял времени даром, воспользовавшись неожиданным перерывом в беседе. Вышел из комнаты и дал какие-то распоряжения. Скоро внесли самовар и всё необходимое для чаепития.
-Иван Сергеевич, сейчас чайку попьём, а вы заказ на обед сделайте посыльному. Подумайте, что вы хотите есть, я с Вами тоже разделю трапезу. Думаю, что через полчаса всё принесут.
-Хорошая жизнь у Вашего арестанта. –Улыбнулся Иван Сергеевич.
Важная тема.
#мишьен #сид #тюльпан #простоенот
#Зверские стихи
#Человечные стихи
