Кто-то вспоминал, что максимальная степень раздражения у Зиновия Гердта проявлялась так: он ходил взад вперед по комнате и повторял – «Это возмутительно!» А у Виктора Шендеровича следующее свидетельство о случившейся однажды ссоре в семействе Гердтов. Татьяна Александровна, не найдя для своего мужа лучшего оскорбительного слова, наконец бросила ему в лицо: «Актёр!» Гердт замер – и мрачно произнёс: «А вот за это можно и по морде…»Но, однако, это не самые ругательные слова у Гердтов, есть и другие. Но другие, как я понимаю, употреблялись с юмористической окраской, тем самым переставая быть ругательными. Вот отрывок из того же Шендеровича:«Однажды, зимой довольно голодного 1992 года в моей квартире раздаётся звонок. На пороге стоит Татьяна Александровна с мешком картошки: “Нужна? Хорошая, не мороженая”.По дурной интеллигентской привычке я начал было отказываться. Аристократичная Татьяна Александровна послушала это с полминуты и сказала: “Значит, так. Не нужна картошка – увезу назад. Нужна – бери и не выё…....”»Если употреблять матерные слова – то делать это талантливо и экономно, иначе – какой эффект?
http://rabbit-show.ru/istoriya-ot-zinoviya-gerdta/
- Вы никогда не наблюдали за людьми, у которых начисто отсутствует чувство юмора? Я всегда испытывал к ним нездоровый интерес, более того – коллекционировал.
Одним из выдающихся “экземпляров” моей коллекции была Сарра, администратор нашего Театра кукол. Милая, добрая, славная женщина, но шуток не понимала решительно. Все мы ее, конечно, разыгрывали, а я – больше других. Она, правда, не обижалась, а только обещала: “Зяма, тебе это боком выйдет!”
И вышло.
Как-то Театр кукол гастролировал в небольшом российском городке. Шло расселение артистов.
Я быстро обустроился в своем номере, соскучился в одиночестве и отправился в фойе на поиски приключений. Спускаюсь по лестнице и вижу: стоит наша пышная Сарра, засунув голову в окошко администратора, и ведет напряженную беседу. Понимаю, что вопросы обсуждаются важности чрезвычайной: кого из актеров перевести с теневой стороны на солнечную и наоборот; кого переместить из двухместного номера в трехместный, а кому “по штату” полагаются отдельные хоромы…
Вид сзади открывается просто роскошный.
Идея у меня еще не созрела, но импульс уже появился – и я несусь по ступенькам вниз.А когда достигаю цели (Сарры), материализуется и идея. Я хватаю нашего администратора за самое выдающееся место, мну его все и при этом еще и трясу… Класс?
Сарра в негодовании оборачивается и… оказывается не Саррой!
Мог ли я вообразить, что есть на свете еще одна женщина с формами подобного масштаба?! Я лихорадочно соображаю, что идеальный выход из ситуации, в которой я оказался, – умереть на месте. И действительно, со мной начинает происходить нечто подобное: сердце замирает, кровь перестает течь по жилам; я с головы до ног покрываюсь липким холодным потом…
Тут добрая незнакомка начинает меня реанимировать. Она хватает меня за шиворот, не давая грохнуться на пол; бьет по щекам ладонью и приговаривает:“Ну-ну, бывает, не умирайте.. Ну, пусечка, живите, я вас прошу! С кем не случается – ошиблись жопой!”
Я выжил…
Оказалось, она – доктор химических наук, профессор; большая умница. Мы с ней продружили все две недели, на которые нас свела в этой гостинице моя проклятая страсть к розыгрышам…
http://www.liveinternet.ru/users/5059421/post292378854/
Борьба за внимание
Во времена, когда Зиновий Гердт был еще малоизвестным актером, он играл в театре у великого режиссера Всеволода Мейерхольда. Как-то вечером в фойе театра Гердт увидел красивую женщину в роскошной шубе.
Зиновий влюбился в красавицу с первого взгляда, но она в упор его не замечала. Знакомиться с ней он подходил несколько раз. Однако каждая его попытка заканчивалась поражением. Женщина просто не обращала на него внимание. Тогда Зиновий решил пойти на хитрость. Он подговорил Мейерхольда, человека известного и узнаваемого, подыграть ему и поспособствовать привлечению внимания красавицы, которая регулярно посещала их театр. Режиссер согласился, и вот настал день икс.
Зиновий Гердт, согласно плану, крутился в фойе рядом с приглянувшейся ему женщиной, когда к нему подошел Всеволод Мейерхольд и восторженно заговорил: «Голубчик мой! Ну что же вы не приходите на мои репетиции? Я без ваших советов решительно не могу работать! Что же вы меня, голубчик, губите?!»
На эти фразы Гердт бросил лишь небрежное: «Как-нибудь загляну». Удивительно, но дама никак не отреагировала на спектакль, разыгранный специально для нее. «Эта корова», как позже называл ту женщину разочарованный актер, просто надела свою шубу и ушла. Стоит отметить, что с той поры в театре ее вообще больше не видели.
телефон
Вы никогда не наблюдали за людьми, у которых начисто отсутствует чувство юмора? Я всегда испытывал к ним нездоровый интерес, более того — коллекционировал.Была у Зиновия Гердта соседка. Женщина добрая и отзывчивая, но хорошим чувством юмора не отличалась.
Сколько раз Гердт пытался рассказывать ей смешные истории и анекдоты, но сталкивался со стеной полного непонимания. Однажды Зиновый решил соседку разыграть. В шесть часов вечера он позвонил ей и измененным голосом спросил, может ли она позвать к телефону некоего Сан Саныча. Женщина, естественно, ответила, что людей с таким именем в ее доме нет. Через полчаса Гердт позвонил снова и новым голосом попросил Сан Саныча. Ответ был такой же. Через полчаса еще звонок, и еще, и еще. Так продолжалось до полуночи. Ровно в 12 часов ночи Гердт позвонил соседке, представился Сан Санычем и спросил, не звонил ли кто ему.
Гердт ожидал чего угодно, но не тех слов, что произнесла его соседка: «Сан Саныч, Вы куда пропали? Вас же полгорода ищет!»
В перерыве между съемочными буднями фильма «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» Зиновий Гердт как-то раз пригласил в ресторан практикантку Аллу Сурикову. Когда пара добралась до места, пускать в заведение их отказались. Причиной тому стал кожаный пиджак Гердта. Ну не вписывался, по мнению швейцара, этот предмет одежды в дресс-код приличного ресторана тех времен.
Гердт настаивал на своем: «В Лондоне пускали, в Париже пускали, даже в Буэнос-Айресе пускали. Почему у вас не пускают?» После таких аргументов швейцар сдался и пропустил пару в ресторан. Но на этом приключения не закончились. Гердт и Сурикова два часа сидели за пустым столом, пока официант делал вид, что не замечает новых посетителей. А когда он наконец подошел к гостям заведения и спросил, чего они хотят, Гердт ответил следующее:
Спасибо вам большое, что вы не ударили меня, не послали на три буквы, не откусили ухо. За это я вам чрезвычайно благодарен!Зиновий Гердт, «Советский экран»
