Сказитель древний до зари
Реченьем, умудрённым всяко,
Железный обруч мастерит,
Чтоб оградить от духов мрака.
Шаманит репортажи друг,
Сценарии, иль только части,
Чтоб не вошла в семейный круг
Закрайняя нужда-злосчастье.
И после деловой страды
По классике романы строит,
Чтоб крепость духа утвердить
И творчества свои устои.
Порой от рукописи прочь
На склад идёт с печатной снедью
По графику “в неделю ночь”,
А то и “через две на третью”.
И по означенным ночам
Пока звонок иль гимн не грянет
Он, как пчела по ячеям,
Разносит медиа и глянец.
И между тем, что быть должно,
И тем, что на исходе мнится,
Сознанья теплится пятно
И образ на его границах.
Вне трепета и тесноты
К мытарствам пропадает рвенье,
И чем не ясней те черты,
Тем глубже и проникновенней.
И не считается уже
Призвание и долг служебный,
И по ущельям стеллажей
Летает человек скаженный.
Не страж сознанью своему,
Воитель всевозможной лени,
Он словно отходил ко сну
И сочинял до исступленья.
Он, или кто ещё – не суть,
Был рукописью обожжённой,
И возвращался как-нибудь
Отчасти заново рождённый.
……………………………
На кухне после небылиц
Заводим вновь под чай тверёзый
Речь о прозрачности границ
И перспективах прежней прозы.
Теги:
