Недокормыш-луна льет с небес свои слезы,
Перезрелый фонарь недовольно скулит,
Мимо глаз пролетают поэмы и прозы,
И колесами шавка-дорога рычит.
И лишь осень-шалава говорит мне, что любит.
И лишь ветер-ублюдок прижимает к груди.
И не важно - кто врет, и не важно - кто судит.
Если хочешь найти - не ищи, а найди.
Утекает сквозь пальцы, как золото, виски,
И янтарные брызги ласкают стакан.
Так бывает: мне хочется просто напиться
И не думать о боли невидимых ран.
Только осень-шалава истерично бьет в бубен,
Воет ветер-ублюдок, надрываясь в ночи;
Пусть запас моих слов непристоен и скуден -
Что с того? Если хочешь - кричи, не молчи!
И в немых небесах я проделаю дырку,
Чтоб хоть краешком глаза туда заглянуть,
Где, по слухам, Всевышний плетет свою нитку,
Заставляя нас плавать, всплывать и тонуть.
Вот и осень-шалава подняла лицо к звездам,
Вот и ветер-ублюдок рассмеялся в закат.
Пусть не будет мой век неприметным и постным,
Пусть враги - ненавидят, друзья пусть простят.
В желтоватом незрячем дыму растворится
Разрисованный светом квадратный пейзаж.
Я с дождливой путаной должна расплатиться
И поправить потекший кривой макияж.
Ну же, осень-шалава, поцелуй на прощанье!
Ну же, ветер-ублюдок, обними еще раз...
...В алкоголе сгорят дармоедки-печали,
И захлопнет фонарь свой надувшийся глаз.
