Лишь только она появляется в глубине сцены со свечой в руках, с губ срывается шёпот: какая красивая! Красота её передается интуитивно, это не внешняя, но внутренняя красота. Какая хорошая, так вернее было бы сказать. Пока она идёт из темноты к столу и освещает постепенно стены гостиной, замечаешь: всё красиво, все хорошо в этой комнате. И просторный высокий книжный шкаф с аккуратными корешками книг, и фотографии молодой актрисы на стенах, и сервант с расставленной симметрично посудой, и фарфоровые статуэтки на полках, и большой удобный стол со скатертью, рассчитанный на множество гостей. От всех предметов веет теплом, ухоженностью, добротой, с которой к ним относится хозяйка. Это спокойная красота. Красота, в которой много стати, красота не случайная и не бросающаяся в глаза, но красота, наполненная содержанием.
«Сестра моя, Сталина, померла этой осенью… И я скоро, наверное…» – актриса Маргарита Юрьева и в жизни говорит о себе примерно то же: «Что-то зажилась я». Говорит она это спокойно, с капелькой иронии, кокетливо покачиваясь и постукивая пальцами по столу – точно так же, как и в спектакле. Я помню, как со слезами на глазах читала страницы её книги «Монологи о прошлом и настоящем» о том, как она поступала в только что созданную Школу-студию на самый первый в истории её курс, который набирал Немирович-Данченко. Какой трепет охватил меня, когда я соприкоснулась с её таким светлым, таким наполненным, таким счастливым театральным прошлым… Как она боялась идти поступать и поступила… Как она во время войны вместе с другими студентами дежурила на крыше театра по ночам, чтобы сбрасывать с неё в случае авианалёта зажигательные бомбы... Любимый театр, любимые роли: Оливия в «Двенадцатой ночи», Маша из «Трёх сестёр», Анна Каренина, переданная ей Аллой Тарасовой… И вот она, Народная артистка России, Ветеран Великой Отечественной Войны, старейшая актриса МХАТ, играет сегодня, 9 мая, премьеру, «Пространство для Любви» по пьесе Владимира Янсюкевича. И играет так, что можно только ахнуть и сказать: вот это школа! Я поражаюсь её способности удерживать спектакль на высоте профессионализма, который мало кому из молодых артистов знаком. Что тут сказать… Браво! Это огромное счастье, бесценный подарок судьбы: что молодое поколение артистов МХАТ им. М. Горького может видеть перед собой такой пример.
Сюжет пьесы актуален в наше время в нашем городе как, наверное, никогда и нигде больше. К старой актрисе, у которой нет родственников, и которая одна живёт в «очень трёхкомнатной» квартире, на Новый год «подваливают» квартирные аферисты, Ромео и Джульетта. Девушка представляется её внучкой, актриса охотно ей верит и велит оставаться жить у неё вместе со своим бойфрендом Ромео. Скоро выясняется, что квартирой мечтает завладеть и соседка актрисы, которая регулярно подсыпает ей в еду «наркотический порошок», вызывающий галлюцинации. На руку мошенникам всё: и «организованные» соседкой галлюцинации, и возраст актрисы, и провалы в памяти, и её ограниченность в общении, когда ей ровным счетом даже и поделиться, посоветоваться не с кем: а стоит ли ей верить этой Джульетте? И тем не менее в битве за недвижимость предприимчивые молодые люди терпят поражение. Почему? Это вы узнаете, сходив на премьеру. А я хотела бы сказать только, что таких людей, как эта актриса – хранит Бог. «У нее есть какая-то тайна», – говорит о ней Джульетта. Тайна есть, это правда. И не квартирным аферистам её разгадывать: они живут в другом мире, и в их мире тайн нет, а есть прагматизм, который означает: «видеть реальность и уметь ею пользоваться», «относиться ко всему с пользой для себя». Это – другое измерение, параллельная тому миру, в котором живёт актриса, реальность, и в этой реальности всё обесценено: «герои стали комиками, любовники – резонёрами, а трагики – бомжами».
Любовь. Как часто употребляют в спектакле это слово. «Ей не хватает любви, понимаешь? Потому она и клюнула. Я сразу просекла», – говорит Джульетта об актрисе. Смейтесь, ребята, смейтесь и отдыхайте! Ей?! Вы будете удивлены, но ей всегда будет хватать любви, которая живёт в её сердце, её хватит даже на то, чтобы одарить ею вас, а вот вам… Хватает ли любви вам? Ромео скажет: «Как бы то ни было, бабулька смотрит на тебя, как на родную. Чем ты её подкупила? Чтоб на меня так моя мать смотрела». Поражает точность драматурга. Он очень маленьким количеством слов сказал о каждом персонаже этой немноголюдной пьесы очень и очень много. «Недолюблен» собственной матерью Ромео, но и Джульетта обижена на жизнь, совершенно справедливо замечает о её прагматизме Ромео: «Это бывает с теми, кому в детстве не сладко пришлось…».
И вот эти двое пришли осваивать квадратные метры «пространства для любви». И соседка Роза, напившись в стельку, тоже требует освободить ей пространство для этого. А «бабулька» сядет за стол и скажет Ромео: «И правильно, Ромочка. В молодости надо жить в светлом пространстве любви. Чтобы потом неожиданно для самого себя не превратиться… в Шейлока…» Совсем другой тут смысл у слова любовь... Это смысл – из другой реальности, в которой есть ещё такие люди, как эта актриса, есть ещё такие ухоженные квартиры с книжными шкафами и фотографиями на полках, и главное, есть настоящие чувства… Ласковый голос Маргариты Юрьевой окутает героев и зрителя… И станет бесконечно жаль… Жаль этой исчезающей, будто сквозь пальцы ускользающей красоты, полноты жизни, этого светлого пространства любви… И захочется, чтобы эта красота сохранилась. Но как? Не такое содержание у нынешней жизни. Изменилась само её течение, её поступь, жизнь ускорила шаг и побежала… Некий отголосок прекрасного прошлого мы видим в игре актёра Юрия Раковича в роли Ромео. В этой роли особенно, более, чем в других, проявилось необыкновенно притягательное сценическое обаяние артиста Раковича. Характер его героя непрост: он и груб и возвышен одновременно, это натура цельная, многое для себя уже уяснившая, но не лишённая противоречий. Тонко раскусив неполноценность, ущемлённость Джульетты, он не может сам избавиться от упрощённого, однобокого взгляда на жизнь, на роль в ней женщины. Но отличает его прежде всего то, что он – талантлив (герой пьесы учится на актёра в «Щепке»). Талант – вот связующее звено между двумя реальностями, между прекрасным прошлым и ускорившим шаг настоящим, вот то, что потянуло этих двух очень разных людей – актрису и студента – друг к другу.
Точен и режиссёр спектакля Александр Дмитриев. Он немного «разбавил» действие современной музыкой, так что спектакль, получившийся таким «крепко-мхатовским», пульсирует сегодняшним днём, это не даёт нам целиком погрузиться в прекрасную реальность мира актрисы и забыть о нашем времени, в котором происходит действие пьесы. Наступает момент в душе Джульетты, серьёзный переломный момент, когда она перестаёт хотеть обманывать «бабульку». Молодая талантливая актриса Дарья Яковлева, внешне хрупкая, тоненькая, юная, но внутренне взрослая, с красивым взрослым голосом, играет этот переход резко, немного неожиданно, может быть, в силу того, что в коротком по времени промежутке (спектакль идёт всего 1 час и 15 минут) он происходит очень быстро, но во всяком случае я думаю, у роли здесь есть ещё огромный потенциал, который актриса разовьёт. А режиссёр в этот момент «включает» композицию Anomie Belle “How can I be sure” – «Разве я могу быть уверенной?», «Могу ли я знать наверняка?» – поётся в этой песне. И действительно, она не уверена. Ни в своих чувствах к актрисе, ни в своём прагматизме, ни в том, что никогда не полюбит Ромео, ни в том, что любовь вообще существует.
Есть в пьесе и политический момент, который вскрывается в конце спектакля. А именно: муж соседки Розы, бывший КГБ-шник, шпионил за актрисой годами, и когда узнал, что её сын, начинающий писатель, читает «Доктора Живаго», сообщил в ЦК, что он увлекается зарубежными изданиями запрещённых писателей. В результате юношу выслали из страны, а на следующий день в газете появилась статья, где мать обвиняла собственного сына в измене Родине и отрекалась от него, это была статья, которую актриса никогда не писала. Ролей её лишили, и из театра ей пришлось уйти. А сын писал ей из заграницы письма, но их тоже перехватывал муж соседки. И узнаёт она о том, что сын её был всё это время жив и искал контакта с ней слишком поздно: он умер. «Страна запретов… Сатурн, пожирающий своих детей». Маргарита Юрьева произносит это не то чтобы осуждающе, не зло, не резко, нет… Но… Это как констатация факта, это звучит – очень правдиво, и оттого очень громко, остро и больно… Маргарите Юрьевой и эта тема близка: она пережила «испытание всеобщим страхом тридцать седьмого года», как она пишет в своей книге. Всех друзей отца арестовали, и семья ждала, что рано или поздно это случится и с ними. «У него даже была собрана маленькая котомочка на случай ареста, – трудно объяснить современным людям, какое это было напряжение», – вспоминает Маргарита Валентиновна. И правда, очень трудно себе такое представить тем, кто не жил тогда. Но вызывает восхищение желание театра рассказывать правду о прошлом, не стесняясь его, нисколько не обесценивая всё то, что было в нём хорошего, но признавая всё то, что было низкого, неприемлемого. Правдивое изображение действительности всегда было и остаётся в традициях МХАТ.
Финал у пьесы, как я уже говорила, счастливый. Но так ли всё просто? Можно ли быть уверенным в том, что эти двое молодых людей, Ромео и Джульетта, изменили своё мнение о жизни? Что эта история со старушкой, которую они чуть не обманули, их чему-то научила, и они не бросятся сейчас же снова выяснять отношения, как прежде? Вообще, что они – достойные наследства своих замечательных предков люди? Режиссёр усаживает их по обе стороны стола, погружает в полумрак, и снова мы слышим: “How can I be sure?”...
